Книга Порочные ангелы, страница 25 – Карина Халле

— Ну, возможно это и к лучшему, — говорит визажист, скромно улыбаясь. — Ничто так не разрушает брак, как родственники со стороны жены.

Я возвращаю ей взгляд, и, к моему облегчению, она заканчивает работу с моим лицом в тишине.

Сама свадебная церемония прошла намного лучше, чем я предполагала. Этому определенно поспособствовали три бокала шампанского, которые я стащила у официанта. Хотя все было сложно со священником, нашими обетами и бесконечным потоком людей, следящих за каждым нашим движением, но я выполнила свою часть, сыграла свою роль и сделала все возможное, чтобы выглядеть, как застенчивая невеста, преданная своему властному мужу. Я могла только надеяться, что мое лицо не предаст меня, и не покажет миру, насколько я напугана.

В тот момент, когда он надел на мой палец кольцо с бриллиантом — огромным, ослепительным бриллиантом, который стоит больше, чем большинство людей зарабатывают за всю свою жизнь — и мы сказали свои клятвы, я знала, что должна рыдать от той власти, под влиянием которой оказалась. Я стала женой шакала, почти самого влиятельного человека в стране, но, пока другие видели власть на моих плечах, глубоко внутри я знала, что все это иллюзия.

И мне не пришлось долго ждать, чтобы убедиться в этом.

На медовый месяц мы с Сальвадором направляемся на побережье в маленькую тихую деревню, находящуюся под его юрисдикцией, где в собственности Сальвадора имеется огромный пляж. Я едва успеваю попрощаться с мамой и папой; я по-прежнему цепляюсь за их руки мертвой хваткой, когда меня провожают с церемонии к ожидающему лимузину.

Он пуленепробиваемый. Не то, что я.

Сальвадор и я, садимся в лимузин, мы единственные люди в лимузине, в это время я вытягиваю шею и наблюдаю, как мои родители постепенно исчезают из моего поля зрения — две хрупкие фигурки на фоне беспощадно палящего солнца.

— Это было грубо, — говорю я дрожащим голосом, хотя знаю, что мне лучше держать рот на замке. — Я не должна была просто так оставлять их.

Это больше, чем грубо; я до смерти напугана, что мои родители оказались вне моей досягаемости так быстро.

Сальвадор поворачивается ко мне; он выглядит почти привлекательно в своем смокинге, с зачесанными назад волосами и подстриженными усами. Хотя его глаза всегда предают его: они измученные и искрятся как неисправная проводка.

— Ты теперь моя жена, — говорит он с ухмылкой, которая слишком злая, чтобы быть искренней. — И больше не зависишь от своих родителей; ты зависишь от меня.

Я тяжело сглатываю, пытаясь решить, смотреть ли мне на него с вызовом или покладисто. Это было решение, занимающее всего долю секунды, и неповиновение побеждает.

И зарабатывает мне удар по лицу.

Я прижимаю руку с новым кольцом на пальце к щеке, пытаясь уменьшить боль, и смотрю на Сальвадора в немом шоке. Ясно, конечно, что все это время он просто притворялся, но я и не представляла, что правда откроется так быстро.

— Ты зависишь от меня, — повторяет он, смотря на меня жесткими как сталь глазами. — Это значит, что ты не перечишь.

Я открываю рот, и он сразу же ударяет меня снова, сильнее в этот раз, так, что у меня перед глазами появляются пятна, а мои зубы впиваются в язык, когда я ударяюсь затылком о сидение. Я пытаюсь не паниковать и оставаться собранной, в то время как мне хочется рыдать от боли. Такого сильного страха я еще в своей жизни не испытывала.