Книга Черное солнце, страница 135 – Карина Халле

Это комната, где меня держали в заложниках, хотя сейчас она совершенно пуста, ни матраса, ни стульев. Странно возвращаться сюда, зная, что это было не так давно, но с тех пор многое изменилось. Я совсем другой человек…на самом деле наполовину человек.

Он ведет меня в заднюю часть помещения с длинными деревянными рейками от пола до потолка, за ними темнота, холодный ветерок пробирается сквозь узкие щели. Запах сильный, чего я раньше бы не заметила. Пахнет старой бумагой, серой и… мертвецами. Я даже не знаю, как описать этот запах, потому что это не гниющие мертвецы, а древние. Пыль и кости.

Желудок скручивает от беспокойства.

Он вынимает еще один ключ и открывает дверь в комнату. Здесь темно, только свет из другой комнаты проникает сквозь рейки, но поскольку мы оба хорошо видим в темноте, в этом нет необходимости.

Я вижу нагромождение старых сундуков, ящиков с драгоценностями, самоцветными камнями и бесценными сокровищами, стопки сложенной ткани или одежды, и…

Черепа.

Много-много черепов.

Человеческие черепа, полностью окружающие нас. Здесь, должно быть, их сотни.

— Что это за место? — шепчу я, боясь вдохнуть. — Катакомбы?

— Здесь я храню тех, кого убил, — просто говорит он.

Я не могу не ахнуть, оглядываясь вокруг.

— Это… все кого ты убил? Зачем?

Он издает цокающий звук сквозь зубы.

— Я вампир, Ленор. Мы так делаем. Должны были делать, пока не нашли другой способ. Это даже не половина.

— Нет, — говорю я, кладя руку ему на плечо. — Я имею в виду, зачем их хранить?

Он одаривает меня призрачной улыбкой.

— Потому что я тоже ищу человечность, — он указывает на черепа ключами. — Это позволяет вспомнить, кто я такой, и что сделал. Напоминает, что лучше никогда больше так не делать. Словно кандалы. Я убиваю, забираю черепа, потому что обязан помнить о том, что сделал. Мы все должны нести епитимью¹⁹.

Я обдумываю его слова. Он хранит черепа, чтобы они напоминали о его грехах.

— Не думала, что вампиры религиозны, — говорю я, думая о том, как священники используют кресты и святую воду, чтобы держать демонов на расстоянии.

— Вполне можем, — говорит он. — Когда-то я был одним из Божьих созданий, но больше нет. Он смотрит в другую сторону, когда дело касается меня, — выдыхает он, оглядываясь по сторонам. — Иногда я думаю, что, возможно, раньше был священником. У меня бывают проблески, как я нахожусь в церкви, молюсь, пребываю в покое. Помню нордические руны, вытатуированные на моей коже. Но вспышки быстро исчезают.

Я на мгновение закрываю глаза, задаваясь вопросом, смогу ли вызвать это его воспоминание. Когда он говорит о своем прошлом, я начинают видеть. Но сейчас вижу только черепа, даже с закрытыми глазами. Лучше их не закрывать.

Он поворачивается ко мне лицом, изучая в темноте.

— И что, теперь ты поменяла свое мнение?

— Ты пытаешься напугать меня, — я скрещиваю руки на груди. — Это не сработает. Я знаю, что в тебе есть тьма, но знаешь что? Во мне тоже, — я вспоминаю слова Атласа о том, что в моих жилах течет черная магия.

На его лбу появляется настороженное выражение.

— Я знаю об этом.

Потом он прокашливается.

— Пойдем. Я люблю курить, но вдыхание костяной пыли точно не по мне.

Он берет меня за локоть и выводит из комнаты с черепами, хранилища вещей, которые он накопил за свою очень долгую и сложную жизнь.