Онлайн книга «Кровавая любовь»
|
Я не убежала тогда. И не собираюсь убегать сейчас. Этот зверь принадлежит мне так же, как Солон. Я не боюсь. — Солон, — зову его, затаив дыхание от благоговейного трепета, глядя вверх, когда темнота опускается на его лицо, и все меняется. Всё. Если раньше время словно замедлилось и было лишь чернильное пятно, то теперь все происходит так быстро, что я даже не могу сосредоточиться. В один момент Солон все еще тот, кого я знаю, мужчина, вампир, а в следующий — в два раза больше, везде. Я вскрикиваю, чувствуя, как его член увеличивается и удлиняется внутри меня. Чувствую острую боль, затем теряюсь в ужасе, когда зверь обретает форму. Лицо Солона больше не принадлежит ему. Оно принадлежит совершенно другому существу из ночного кошмара. Чему-то настолько черному и мрачному, что мои глаза не могут различить черты, за исключением теперь оскаленных и щелкающих длинных белых зубов и кроваво-красных глаз, сияющих, как багровые дыры. Его плечи выступают вперед, как покрытые кожей доспехи, волосы превращаются в гриву, как у гиены, которая спускается до середины позвоночника, руки становятся размером со ствол дерева, торс — широкое пространство жилистых мышц. Его огромные когти впиваются в спинку кровати позади меня, и я слышу треск ломающегося дерева. О боже. О боже. Я не знаю, что делать. Несмотря на это, зверь все еще внутри меня, его бедра прижимаются к моим, черная жесткая кожа шершава и царапает мою бледную нежную плоть. Он кусает и щелкает зубами в воздухе, издавая животные звуки, от которых у любого застыла бы кровь в жилах, любой почувствовал бы себя добычей. Прямо сейчас Солон настоящий хищник, и он ни на йоту не сбавляет темп. И это приятно. Это лучше, чем приятно. Такого не должно быть. Я не испугалась, но это не значит, что я не в шоке. И все же при каждом движении его гигантского члена чувствую, что вот-вот кончу, наполненная и растянутая до предела в полнейшем экстазе. Если Солон вообще контролирует себя — а он, наверное, немного контролирует, — то не позволяет себе слишком увлекаться. Пока что он не причинил мне боли, просто хочет трахнуть меня, как дикое животное, коим и является. И я хочу, чтобы он это сделал. — Солон, — повторяю, надеясь, что он сможет меня понять. Зверь наклоняет голову, смотрит на меня бездонными красными глазами. И я всеми силами пытаюсь не обращать внимание на холодную дрожь в затылке. — Все в порядке, — заверяю его. Протягиваю руку и хватаю его за бедра, пальцами впиваясь в его шершавую кожу. — Все хорошо. Я говорю это, хотя не до конца верю. Меня реально трахает зверь. Как это может быть нормально? Он рычит на меня в ответ, вжимается бедрами глубже, выбивая воздух из моих легких. И тогда я чувствую это. Что-то едва касается моей задницы. Словно проверяет. О, господи боже мой, что это, нахрен, такое? Только не говорите мне, что у него два члена. «Нет», — думаю про себя. — «Нет, члены не двигаются с таким контролем. Что бы это ни было, оно цепкое, управляемое». Я опускаю взгляд, наблюдая, как он продолжает входить в меня. Быстро провожу руками по его грубым бедрам, по пояснице, по заднице, а затем… О мой БОГ. Я чувствую это. Горбинка. Это гребаный хвост. Конечно, у зверя есть гребаный хвост. У какого зверя его нет? И, видимо, у хвоста тоже есть влечение к сексу, потому что он тычется в мою задницу, как будто хочет войти. Это не тощий, слабый отросток, а нечто длинное, толстое и твердое, примерно такого же обхвата, как его член, но конец тупой, и кто знает, какой длины. |