Книга Кровавая любовь, страница 87 – Карина Халле

— Ленор, — хрипло шепчет он. — Я не могу обещать тебе…

Я впиваюсь ногтями в его задницу, прижимая к себе, желая, чтобы его член был внутри, чуть ли не схожу с ума.

— Я знаю, — говорю, притягивая его лицо к себе, глубоко целуя, наши языки сплетаются друг с другом. «Трахни меня, пожалуйста», — мысленно умоляю.

— Мы не одни, — хрипло произносит он.

Мне удается поднять голову, чтобы посмотреть на Матиаса. К счастью, он жив и привалился к стене, держась рукой за шею. Но другая его рука лежит на твердом члене, потирая его через трусы. Парень наблюдает за нами.

Пусть смотрит.

Я оглядываюсь на Солона.

— Думаешь, мне не плевать? — Мой голос стал низким и хриплым от вожделения.

Солон, очевидно, согласен, потому что снова целует меня, грубо, неистово и глубоко. Наши рты изголодались друг по другу. Поцелуй высвобождает все, что я хранила в себе, все, что мы держали под контролем.

Этот поцелуй — чистый хаос.

Затем Солон раздвигает мои ноги грубым движением, приставляет свой член и не теряет ни минуты. Он входит в меня одним жестким, мощным толчком, до самого конца, выбивая воздух из легких.

Я вскрикиваю, звук наполняет комнату, и Солон издает низкий рокот из глубины своей груди. Он такой большой, такой твердый и входит так глубоко. Ощущение, будто тот буквально вытрахивает из меня мозги, пока я лежу здесь ошеломленная, сжимаясь вокруг него.

— Черт, — рычит он мне в ухо, покусывая мочку. — Я скучал по этому. Скучал по твоей сладкой, красивой киске, Ленор.

Я моргаю от его непристойных речей, щеки пылают. Иногда забываю, каким тот может быть, когда его приличия нарушаются, и он теряет контроль. Я также знаю, что потеря контроля способствует появлению зверя, но сейчас мне просто хочется, чтобы он оттрахал меня к чертовой матери, хочу кончать до тех пор, пока не начну рыдать, и будь проклят этот зверь.

Солон поднимает голову, пристально глядя мне в глаза, и я вижу в его взгляде столько вожделения, любви и страсти, что у меня по спине пробегают мурашки, хотя мое тело горит, становясь горячее с каждой мучительной секундой.

Затем он на мгновение отстраняется, прежде чем снова войти, и я задыхаюсь, а он погружается в мучительном ритме, входя все глубже и глубже, как будто хочет втопить меня в матрас. Провожу ногтями по его спине, настолько сильно, чтобы выступила кровь, ощущая его напряженные, мощные мышцы. Он во мне так глубоко, что кажется, мы будем соединены навсегда, и все же этого недостаточно. Мне нужно больше, намного больше. Тело, сердце и душа.

— Это все твое, — хрипит он, прижимаясь ртом к моей груди, покусывая сосок, отчего у меня перехватывает дыхание. — У тебя весь я. Навсегда.

Солон снова целует, с кровью на губах, затем обхватывает меня за ноги локтями. И я восхищаюсь тем, как выглядят его напряженные плечи, вены выступают на мускулистых руках. Он начинает трахать меня еще сильнее. Его лицо искажается от усилия, рот открыт, дыхание прерывистое.

Я протягиваю руку между нашими извивающимися телами, пытаясь приласкать саму себя, но Солон издает протестующий рык. Прежде чем успеваю пошевелиться, он выходит из меня и, подхватив за талию, переворачивает так, что оказываюсь на четвереньках лицом к Матиасу, а Солон теперь стоит у меня за спиной, притягивая мою задницу к себе.