Книга Долина смерти, страница 44 – Карина Халле

Слышу плеск воды.

За поворотом ручей расширяется, образуя небольшой бассейн.

И вижу ее.

Обри стоит по пояс в воде спиной ко мне, утреннее солнце делает ее мокрую кожу золотой.

Вода стекает по ее плечам, она медленно намыливает руку мылом. Ее волосы зачесаны назад, видна изящная шея и изгиб спины.

Вот черт.

Надо развернуться. Дать ей побыть одной.

Так будет правильно.

Но я не правильный мужчина.

Не двигаюсь.

Не могу.

Вид ее не дает мне двинуться с места. Капли воды поблескивают на плечах. Ручей едва касается плавных линий ее бедер. Когда она поворачивается, чтобы смыть мыло, я замечаю краешек груди, округлой и безупречной.

Тело откликается привычно и мгновенно. Кровь приливает к паху, напоминая о тесноте джинсов и напряжении в них.

Но прежде, чем я успеваю отступить, она смотрит через плечо. Наши взгляды встречаются. Я жду возмущения, упрека за вторжение. Но вместо этого уголки ее губ слегка приподнимаются в тихой, понимающей улыбке.

— Любуешься, ковбой? — ее голос тих и наполнен легкой насмешкой.

Стоило бы извиниться. Уйти.

Вместо этого отвечаю:

— Как тут не любоваться.

Улыбка ее становится чуть шире.

— Вода бодрит. Холодно, но солнце греет.

Это похоже на приглашение. Я жду, чтобы она одумалась, послала меня куда подальше. Но она просто поворачивается обратно, продолжая купаться, не обращая внимания на мое присутствие и пристальный взгляд.

И черт, я действительно смотрю. Рассматриваю, если быть точным.

Не успеваю подумать, как срываю с себя рубашку, скидываю сапоги. Кладу пистолет сверху на одежду, чтобы был под рукой. Джинсы — последними, и я чувствую, как сильно возбужден, когда захожу в воду.

Она права, вода холодная, но терпимо. Впрочем, я почти не замечаю. Все мысли об Обри, я иду к ней, останавливаясь на почтительном расстоянии.

— Не как в горячей ванне, да? — мой голос звучит грубее, чем я ожидал.

Она поворачивается ко мне, не пытаясь прикрыться. Соски напряжены, как розовые бусины, будто сжимаются от моего взгляда. Вода едва прикрывает грудь, почти не оставляя места фантазии.

— Иногда нужно остудиться.

Ее глаза скользят по мне, оценивая с той же откровенностью, как и я ее, задерживаясь на моем стоячем члене. В ее взгляде вспыхивает жар, и он никак не связан с утренним солнцем.

— Не думала, что ты встаешь так рано, — произносит она с усмешкой.

— Всегда, — отвечаю я хриплым голосом.

— Хочешь? — она протягивает мне кусок мыла, вопросительно приподняв бровь.

Я сокращаю дистанцию, холодная вода плещется вокруг ног, член покачивается впереди, когда беру мыло из ее руки.

— Повернись, — тихо говорю. — Я помою тебе спину.

Она колеблется лишь мгновение, а потом поворачивается. Маленький знак доверия, который я не могу не заметить. Намыливаю ладони и кладу руки ей на плечи.

Тихий, сдавленный вздох вырывается у нее, когда я начинаю мыть ее спину, касаясь твердо, но осторожно. Под моими грубыми ладонями — гладкая кожа, лопатки двигаются, когда она подается навстречу. Я веду руки ниже, вдоль позвоночника, болезненно ощущая наготу и то, как легко было бы притянуть ее к себе.

И как сильно я этого хочу.

До чертовой боли.

— Теперь твоя очередь, — говорит она, забирая мыло. — Поворачивайся.

Я повинуюсь, и почему-то чувствую себя беззащитным, поворачиваясь к ней спиной. Ее руки меньше моих, но удивительно сильные, уверенно движутся по плечам и спине. Она останавливается около татуировки МакГроу на моем плече.