Книга Цветы пиона на снегу. Том 4, страница 133 – Моргана Маро

Двери здания рядом были открыты, и оттуда шел едва заметный дымок от благовоний с ароматом сандалового дерева. Вэнь Шаньяо уже собирался уйти, как вдруг раздался грохот и треск, а из здания вылетел человек. Врезавшись в дерево, он поперхнулся собственной кровью и, упав на землю, больше не шевелился. В его груди зияла дыра.

Схватившись за Баоин, Вэнь Шаньяо бесшумно подошел к дверям и нахмурился при виде беспорядка – стол был опрокинут, листы бумаги рассыпаны по полу, у входа лежало тело евнуха с перерезанной глоткой. Его круглые от удивления глаза смотрели в небо. Смерть пришла быстро и неожиданно. Еще трое, вооруженные короткими кинжалами, обступили молодого мужчину, что, не переставая кашлять, сжимал в руке длинный кинжал. Его светлые глаза лихорадочно блестели, а седые волосы, собранные в пучок, растрепались.

Несмотря на слабость, Тоу Цанбай смог убить одного из нападавших. Вэнь Шаньяо почувствовал раздражение – их наверняка подослал Тоу Сецзы вместо того, чтобы прийти и убить брата самому. Вдобавок рядом с наследником не было его верного стражника. Как низко и подло.

Вэнь Шаньяо уже шагнул в комнату, когда Тоу Цанбай вдруг хрипло рассмеялся, сплюнув кровавую слюну и взглянув на убийц глазами с пугающими белыми зрачками.

– Зря вы пришли сюда. Живыми уже не выйдете.

Один за другим убийцы бросились на него, но Тоу Цанбай не стал медлить. Его движения были не самыми точными, но каждый взмах наполняли сила и отчаяние, с которыми человек борется за жизнь.

Главная ошибка убийц была в том, что они недооценили своего соперника. Да, Тоу Цанбай казался слабым и беспомощным, вечно больным и неспособным постоять за себя, но этим он лишь обманул тех, кто не сумел почуять в нем достойного врага.

Кинжал Тоу Цанбая, мелькнув перед глазами подобно ласточке, вспорол шею первому нападавшему. Захрипев, тот схватился за горло и отшатнулся, пуча глаза на наследника. Не обращая на него внимания, Тоу Цанбай отразил очередной удар, но лезвие прошлось по низу широкого рукава, обрезав его и оголив тонкую руку, похожую на кусок белого нефрита.

На мгновение лицо принца перекосил такой гнев, что нападавшие невольно попятились. Вложив в удар еще больше силы, Тоу Цанбай с хрустом вонзил свой кинжал в грудь одному из убийц, но не успел его вытащить, когда над седой головой пронеслось лезвие, сбив держащую волосы шпильку.

Успев пригнуться, Тоу Цанбай протянул руку и схватил атакующего за запястье. В наступившей тишине раздался громкий хруст костей. Ноги и руки убийцы начали ломаться и скручиваться, однако ткань не пропитывалась кровью. Хрипя и давясь слюной, он упал на колени, закатил глаза и умер.

Опустив руку, Тоу Цанбай вновь закашлялся и, оперевшись на тумбочку, сморгнул слезы. Он с трудом дышал, сплевывая кровь и слепо оглядывая разруху вокруг. Его порванная одежда была в крови, а волосы неподобающе спадали на плечи, что придавало ему крайне плачевный вид.

Наклонившись, наследник поднял испорченную шпильку и, нахмурившись, плотно поджал губы.

Стоило ему подойти к столу и замереть, как позади раздался голос:

– А его высочество – весьма любопытная личность.

Резко обернувшись, Тоу Цанбай с опаской взглянул на Вэнь Шаньяо, тот привалился плечом к проему и поигрывал Баоином в руке.

Спустя некоторое время принц наконец произнес: