Книга Цветы пиона на снегу. Том 4, страница 208 – Моргана Маро

– Может ли ваших сил не хватить? – спросил Хэйань.

– Да. Мы ослабим Хаоса настолько, насколько возможно, и попытаемся вновь его запечатать. Если не получится… Все остается за вами, – в наступившем молчании произнес Цзинь Хуэй. – Он озлоблен столь долгим заточением. Он разрушит все на своем пути, не оставит никого в живых и успокоится, только когда ничего не останется.

– И как же нам устранить его? – нахмурился Лэн Юнгань. – Он ведь дух, а убить духа невозможно.

– Верно. Остается только запечатать его.

Цзинь Хуэй сжал кулак и медленно расправил пальцы, показав малахитовую печать с головой феникса, широко раскрывшего клюв и словно готового вот-вот взлететь.

– Если ослабить Хаоса, то этой печати хватит, чтобы заковать его.

– И насколько?

– До тех пор, пока все жизни людей и демонов не пройдут сто перерождений, – ответил Цзинь Хуэй, поставив печать на стол. – Когда же он вновь вырвется… здесь не останется ничего, и он станет тем, чем был. Пустотой.

В зале повисло тяжелое молчание. Никому не нравилась мысль, что Хаос может одолеть Цзинь Хуэя и вырваться из своей темницы, начав убивать всех, кто встретится ему на пути. Это существо нельзя убить и уничтожить навсегда, только заточить и ждать, когда оно наконец вернется в свое изначальное состояние. Когда станет никем.

И все же Вэнь Шаньяо казалось, что Цзинь Хуэй что-то недоговаривает. Возможно ли, что он специально утаивал часть правды, чтобы не дать всем раньше времени впасть в отчаяние?

– Если Хаос вырвется раньше, чем вы окажетесь рядом с Бездной? – подала голос глава Сюэши.

– Тогда мы вступим в бой прямо там. Единственная преграда, которая может возникнуть между нами и Хаосом, – Король Бездны. Он попытается нас остановить.

– У владыки есть мысли, как с ним справиться? – спросила тетушка Фагуань.

– Из самого очевидного – поймать, но раз он до сих пор на свободе, то стоит опробовать другой метод…

Вэнь Шаньяо уже не вслушивался в их разговор, чувствуя себя не более чем декорацией, а не участником совета. Его взгляд замер на печати. Она странно, едва заметно подрагивала, словно пыталась ожить. Казалось, кроме него, этого никто не замечает.

Резкий холод внезапно окутал тело, мурашками поднявшись от копчика до затылка. Голоса собравшихся заглушил громкий стук сердца в ушах, мешая сосредоточиться.

– …Можем, – голос Цзинь Хуэя резко смолк. Собравшиеся удивленно взглянули на него, выжидая продолжение, но произнес он совсем не то, что от него ждали. – Он здесь.

Над Байсу Лу раздался странный гул, эхом отозвавшийся в ущельях и низине, и барьер, окрасившись оранжевым, вдруг спал.

Стена за спиной Вэнь Шаньяо с грохотом раскололась, а сильный поток ветра снес крышу. Успев вонзить Баоин в пол, он с трудом устоял на месте и, вскинув голову, уставился на парящего в воздухе человека в черных одеждах, окутанного темной дымкой. Его лицо больше не было скрыто маской, и черные глаза смотрели до того пронзительно, что казалось, видят насквозь. Белую кожу вокруг век испещряли черные капилляры, а волосы напоминали оживших змей, которые то и дело раскрывали свои пасти. Позади него, вращаясь в разные стороны, парили алые круги с иероглифами. Внутри каждого, выжидая команды, было несколько длинных шипов, готовых пронзить противников насквозь.