Книга Мой обаятельный мерзавец, страница 31 – Эми Эванс, Ная Герман

Одна минута сменяется другой, в то время как за окном мимо нас проносятся дома. А мы по-прежнему сидим, держась за руки. И это одновременно дико и странно, но отчего-то так правильно.

— Сэйр Альмандо Джорельти серьезно болен, — через некоторое время нарушает тишину в салоне автомобиля глава министерства, — Правители всерьез опасаются, что вскоре он может отойти за грань. И потому они открыли конкурс на место в правящей десятке. Я один из кандидатов.

Вот так. Сухим и безэмоциональным голосом сэйр Тобиас Варнадо поведал мне столь шокирующую и ужасающую новость.

Собственных эмоций мне сдержать не получается. Шумный вздох вырывается из груди, ладонь против воли крепче сжимает руку главы министерства правопорядка, а взгляд впивается в его лицо. И пытается там отыскать хоть какой-нибудь намек на его отношение к происходящему.

Но меня ждет разочарование. Сэйр Тобиас Варнадо уже сумел взять себя в руки. И сейчас его лицо не выражает ровным счетом ничего. На нем все та же, безупречная маска вежливой отчужденности.

Но с чем связано его первичное раздражение? Неужели он разозлился из-за наличия конкурентов? Вероятно, так и есть…

Но абсолютно ясной для меня становилась еще одна вещь — теперь сэйр Тобиас Варнадо становится для меня опасен как никогда.

В тот день, когда мы вернулись в министерство, все оставшиеся часы рабочего дня я так и не смогла себя заставить сделать хоть что-либо. Все мои мысли и тревоги крутились лишь вокруг одной фигуры.

И одна короткая фраза сумела разрушить прочно выстроенный за эти годы мир. Что будет, если сэйра Варнадо изберут в правящую десятку, я не представляла. Но явно ничего хорошего подобный поворот событий для меня не сулит. Как и для всего остального магического мира отверженных и угнетенных.

Молодая кровь, добравшаяся до верхушки власти, принесет вслед за собой и изменения. И что-то мне подсказывает, что эти изменения будут отнюдь не радужными для сил Сопротивления. Хотя, казалось бы, правители уже ужесточили все правила и придумали уйму запретов. Но ведь нет предела совершенству?

В подобной прострации прошел и следующий день. Благо хоть, шокирующую новость министр правопорядка решил сообщить мне в последний рабочий день перед долгожданными выходными.

Иначе своего поста личного помощника я лишилась бы гораздо раньше срока только лишь потому, что не сумела бы взять себя в руки и сделать хоть что-нибудь.

А на следующее, воскресное, утро на моем запястье появилось короткое послание, выведенное чернильными сгустками тьмы. Темная, запрещенная магия, за которую представители правопорядка могли бы легко казнить и меня и отправителя послания, служила практически единственным верным средством связи между членами Сопротивления, которую невозможно было отследить.

Темные ритуалы и практики никогда не привлекали меня, несмотря на то, что это был один из главных родовых даров по линии отца. Но я, в отличие от тетушки, никогда не стремилась достигнуть тех же вершин в темной магии. И, откровенно говоря, до ее мастерства мне было далеко даже сейчас.

Но когда судьба подкидывает тебе новые испытания, а темная магия — единственный верный способ спастись и надежно укрыться, волей-неволей приходится постигать азы запрещенной магической науки.

Сурин, выходец из такого же рода темных магов, дар свой скрывал не менее надежнее моего. И оттого выбор его профессии казался совсем абсурдным. Но, как оказалось, даже слабого светлого дара, который имелся в крови друга детства, в нынешних реалиях оказалось достаточно, чтобы получить лицензию врача.