Книга Магические ритуалы и обереги, страница 98 – Евгения Потапова

– Да ваще по барабану, – ответила она. – Маман вам наплела, наверно, много чего? Вот станет нормальный человек про свою дочь всякие гадости рассказывать? Даже если это правда. Станет это всё по деревне разносить?

– Не знаю, может, ей так легче, – ответила я.

– А мне потом как с этим жить? Все теперь думают, что я ненормальная, да еще подзаборная, – она заплакала.

Что-то такое мелькнуло у нее, присмотрелась. На шее ошейник, от него цепь идет к рукам и ногам. Однако самое главное, что на ручке у нее висит ключик от оков. Вспомнила карту Таро, аркан восьмерка мечей, там девушка стоит, связанная, с закрытыми глазами среди мечей. Она может в любой момент путы свои развязать и уйти, вот только не уходит, не решается.

– Давай рассказывай, где правда, а где ложь, – сказала я.

– Да всё неправда, – сказала она сквозь слезы, – мамка мне всю жизнь твердит, что я некрасивая, что мое место за учебниками, что я учиться должна, а не по сторонам смотреть. Что меня никто замуж не возьмет, поэтому я должна специальность денежную получить.

– И что же у тебя за денежная специальность? – поинтересовалась я.

– Экономист, – шмыгнула она носом.

– А чего там за история с Виталиком?

– Подружка у меня в универе появилась. У них своя компания, нормальные ребята. Этот Виталик из этой компании некоторое время мутил с Ленкой. Нравился мне очень, а он на меня ноль эмоций. Позвали меня вместе со всей компанией в деревню. Ленка с Виталиком этим разругались. Я подумала, что смогу его как-то соблазнить. Он надо мной только посмеялся, – вздохнула Валентина.

– И ты его решила приворожить? – спросила я.

– Нет, я чего, совсем того самого, – она покрутила пальцем около виска. – Не верю я во всю эту бредятину. Домой вернулась, а тут мать на меня накинулась, начала на меня орать, что я там со всеми переспала, обзывать потаскухой стала. Вот я ей и начала в отместку всякое говорить. После учебы шла к Ленке домой или к девчонкам в общагу или в библиотеке торчала, только чтобы не видеть и не слышать воплей материных. Она там себе понапридумывала всякого, вплоть до того, что меня этот Виталька мужикам продает. Мы с ним после поездки к его бабке даже не виделись.

– А как она сюда тебя привезла? – удивилась я.

– Отца моего разыскала, наплела ему всякого. Он меня скрутил и сюда привез, а здесь меня мать взаперти держит. Вбила себе в башку, что на меня порчу навели, меня приворожили. Отобрала у меня телефон и не выпускает меня никуда. Я в протест есть перестала, – рассказала мне девочка.

– И как? Полегчало? – спросила я.

– Нет, – покачала она головой. – Я теперь не знаю, что делать.

– С таким истощением надо в больницу ехать, – покачала я головой. – Начнешь деревенскую пищу есть и помрешь в прямом смысле.

– Но на мне никакой порчи нет, – Валя посмотрела на меня с вызовом.

– Ну, как тебе сказать, то, что есть, это всё твоя работа, только ты сама можешь от этого избавиться. Но в больницу в любом случае надо ехать, под капельницы, на лечебную диету, как-то выбираться из этого состояния нужно, – я смотрела на нее внимательно.

– Ну так будете меня от порчи со сглазом избавлять? А то мать еще кого-нибудь приволочет.

– Так я же тебе объясняю, что от своей порчи только ты можешь избавиться. Не поможет тут волшебная палочка, всё в твоих руках.