Книга Дом и два жениха в придачу, страница 95 – Катя Водянова

— Как вы? – испуганно спросила она.

— Жить буду, — просипел Тилль и с трудом смог сесть. Сделать это стоило хотя бы затем, чтобы увидеть мертвого медведя, погребенного под корнями и ветками. Заклинание вышло на славу: призвало все растения, которые захватило в округе. Так что теперь вместо открытой полянки посреди леса стоял участок непроходимого бурелома.

Тилль машинально вытер бегущую из носа кровь, медленно встал, отмахнувшись от Яриной помощи и только тогда запоздало подумал, как на самом деле рисковал. Они с медведем кружились рядом с оврагом, почти на открытой местности, успели затоптать и перевернуть солидный участок леса, а на толстых стволах сосен тут и там виднелись следы исполинских когтей. Один меткий удар такими – и от человека останется только строганина для лесных хищников.

Ярина же стояла среди этого, испуганная, хрупкая, не отрываясь глядела на Тилля и сжимала в руках револьвер. Небольшой, откровенно дамский, удобный для скрытой носки. Опасный для человека, но при этом недостаточно смертоносный, чтобы свалить одержимого медведя.

— И о чем ты думала, когда осталась здесь? – с неожиданной злостью спросил Тилль.

— О том, как бы половчее подпихнуть тебя под медведя! – огрызнулась она.

— Я серьезно, Яра! Тебе нужно было убегать. Это правильно и разумно.

— И тебе тоже. Ты был дальше, бегаешь быстрее, больше шансов спастись, чем бросаясь под медвежьи лапы!

Яра хмурилась сжимала кулаки и шла на него, пока не застыла почти впритык. Ее губы побелели, глаза пугали недобрым блеском, отчего она еще больше казалась испуганной птахой.

У которой, между прочим, в руках револьвер, пули из которого прекрасно подходят для убийства всяких феев. Но Тилль думал об этом лениво и отрешенно, все было лишним по сравнению с тем, что Яра жива и невредима.

— Ну и как бы я жил после этого? – тихо произнес Тилль и привлек к себе Яру. А та сразу же прижалась к нему всем телом и беззвучно заплакала.

***

Слабость до сих пор накрывала его волнами и подкашивала ноги, но Тилль упорно шагал и нес корзину. Яра тоже семенила рядом и куталась в плащ. Ее до сих пор мелко трясло, а взгляд был испуганно-затравленным. Сколько бы она ни считала себя боевой рудской партизанкой, но реальная стычка с околдованным зверем кого хочешь подкосит.

Тиллю хотелось обнять ее хрупкие плечи и не отпускать, но сейчас его слушалась только одна рука, вторая же покоилась на повязке из Яриной шали и зверски болела. Так подумать, то он легко отделался: несколько глубоких царапин и капли магического яда. Но те на феев действовали плохо, даже на полукровок, поэтому до утра оклемается. Жаль, что с магическим истощением так не получается. А то стыдно сказать: весь в крови, и натекла она не из ран, а из носа.

Только бы дойти до дома, залезть под душ – и отдыхать. Желательно, до завтрашнего дня, пока весь яд не выйдет, а раны не затянутся. Но и расслабляться нельзя: тот самый маг, наложивший чары на медведя, до сих пор бродит рядом.

Понять бы еще его мотивы. Нападали наверняка, знали, что у Тилля мало шансов отбиться, тем более у Ярины. Но что бы дала их смерть? Дом бы просто разделился между матерью Тилля и Белокосовыми. Нет, глупо, дело не в доме.

А в чем? Они ничего не узнали и не нашли. Фейские костюмы, затрепанные библиотечные романы и подземелье, оставшееся от прошлый владельцев – вот и весь их улов. Или дело в записях Крыжевской? Бред. Никто не знает, что они всплыли. А если бы и да, у каждого студента-мага примерно такие же. Кто-то поверил в мифическую банду, торгующую заклинаниями, и испугался, что Тилль с Яриной выйдут на их след? И как это вяжется с тем, что Астрид все считали выдумщицей?