Книга Дом и два жениха в придачу, страница 97 – Катя Водянова

— Точно приложились. К лекарю вам надо.

— Глаша, отец признался, что никакая ты нам не родня! – внезапно вмешалась Яра.

И если Тилля она слушала спокойно, то после этих слов побледнела и сжалась в комок, будто приготовилась ловить тумаки. Из всегда уверенной и циничной девушки Глаша вдруг стала испуганным мышонком, даже черный кот у ее ног прижал уши и зашипел.

— Говори правду! – продолжила Ярина. – Или убирайся из нашего дома. Снимешь в городе жилье, денег мы дадим.

— Да как же вы без меня? – Глаша в отчаянии всплеснула руками и будто воспряла из своего страха. – Как дети же малые, не приготовите, не приберетесь…

— Ничего, нам наготовленного месяца на полтора хватит, дальше как-нибудь разберемся, — продолжил Тилль. – А от очередного медведя нас пирожки не спасут. Так что выкладывай.

— Хорошо, — сдалась она и обвела всех тяжелым взглядом. – Меня господин Белокосов в трактире подобрал. А туда отец за козу продал. Замуж не мог пристроить и в избе ему надоела. Так и кричал, что дармоедка и ведьма, грозился в лес вывезти, даже как-то оттащил в чащу, но я не дурная, вышла домой. Потом его соседи пристыдили, но отец от того еще больше злиться начал. А тут наш дальний родич себе работницу на зиму искал, вот он и…

В ее глазах мелко заблестели слезинки, но Глаша не разревелась, только сжалась еще больше. Непростая история, наверное потому она и считала себя самой старшей в их компании – жизнь ее потрепала определенно сильнее. Тиллю даже стало неловко за жалобы на утерянную магию. У него все равно оставалась хорошая работа, жилье и любящая семья, а у Глаши?

— Господин Белокосов меня там и нашел, — продолжила она. – Сказал, на дочек его похожа, потому и выкупил. Только приказал никому не говорить, что мы не родня, а то жена его не поймет.

— Мама бы точно не поняла, — поддержала ее Яра. – Она очень ревнивая.

— Вот он потому и соврал, сказал, барыня давно себе помощницу по хозяйству ищет, но и чужих людей в доме не хочет. А той родни, которую барин навещает, она побаивается, потому и не знает их. Да и там тоже детей целая изба, хватало девок, не велика и разница с моей семьей. Вы не думайте, их барин тоже хорошо поддерживает, старшим учебу оплачивает и жилье в ближайшем городе.

— А что же он тебя так не пристроил? – спросил Тилль.

— Так документов нет. Их отец порвал тут же, как трактирщику меня продал. Смеялся и кричал, что нет бумаг, нет и девки, а значит и вины за ним. Боялся, что в городе о его проступке прознают и на каторгу. И козу еще обнимал так, гладил, рассказывал, как молочко пить будет и шерсти на носки начешет. Мол, вон, Глашка, сколько от нее пользы, не то что от тебя. Мамку никогда так не тискал, не говоря уж о детях. Так противно мне стало, не передать.

Договорив, она тяжело вздохнула и протерла лицо рукой.

— А через месяц отец в трактир скандалить приехал. Сдохла коза, да не просто так, а от какой-то неясной хвори, половину деревенского стада за собой утянула, а вторую городские маги спасли, но и денег собрали немало. Отца за такое били долго, решили, что прогневил Отца Небесного, когда меня продал. Трактирщик его жалобами не проникся, отправил молодчиков, чтобы добавили. Сказал, что здоровую козу отдал, а что уже дальше отец с ней делал – его проблемы. Ну и вроде как бутылку самого дешевого пойла всучил, в утешение.