Книга Прорицательница. Академия мертвых душ, страница 49 – Матильда Старр

Она перегородила дорогу и, сложив руки на груди, с ненавистью уставилась на меня. Выяснять, что она хочет, не было времени. Когда я выходила из кабинета дознавателя, медведь вновь завелся насчет «немедленного назначения наместника, чтобы когда короля наконец-таки похитят, королевство не оказалось без управления». А дознаватель метал в него такие взгляды, что становилось ясно: плюшевый интриган вот-вот отправится на помойку. Или в какое-нибудь специальное заведение, где держат непослушных детей – на перевоспитание.

– Извини, я тороплюсь. Что бы ты ни хотела обсудить, давай обсудим это позже, – я старалась говорить дружелюбно.

Но это не сработало.

– Я слышала, ты уже до королевского дворца добралась?..

Значит, тоже знает, как и Бриззина. Впрочем, стоило ли надеяться, что будет иначе.

– … Метишь в королевские предсказательницы?!

– Вовсе нет! Слушай, я действительно тороплюсь…

Но она не стала слушать. Сделала короткий взмах рукой, обогнула меня и поплыла прочь.

Я недоуменно глядела ей вслед, потирая щеки. Странное ощущение. Словно лицо покалывало.

Потом спохватилась, развернулась и быстро зашагала по коридору. Но почти сразу споткнулась (на ровном месте!), упала и больно ударилась коленкой.

Вот же невезение! И как некстати.

Прихрамывая, я добрела до своей комнаты, распахнула дверь и… застыла на пороге.

Комната изменилась. Я не сразу сообразила, как именно, а когда сообразила, схватилась за голову.

Когда я несла Масю к себе домой, совершенно не подумала об одной очень важной паучьей особенности: они плетут паутину. Впрочем, даже если бы и подумала, разве могла я предположить… такое?

Сколько паутины может наплести небольшой, в общем-то, паучок? Теперь я знала ответ: много, очень много. Да и назвать это паутиной язык не поворачивался.

Вместо того, чтобы создавать полупрозрачные сетки, в которых может запутаться какая-нибудь глупая бабочка, моя Мася выткала настоящий ковер… Во всю стену, от пола до потолка, от угла до угла. Он выглядел как огромный детский рисунок. Примитивный, но очень симпатичный иномирный пейзаж: желтое небо, багровое солнце и парочка угольно-черных пауков.

– Да ты художница, – ошарашенно протянула я.

Художница настороженно выглядывала из-под кровати, поблескивая круглыми глазищами. Ждет, что буду ругать? Напрасно.

Сколько себя помню, я всегда рисовала. На чем угодно и чем угодно: в альбоме, на последних страничках тетрадок, на асфальте, на песке, прутиком, карандашами, мелками.

И однажды раскрасила обои в комнате. Точно так же, целую стену. Разве что не до потолка, а докуда смогла достать. Закончила и ужаснулась: наверное, бабушка рассердится. Но она лишь задумчиво посмотрела на это безобразие, сказала: «Красиво…», – достала заветную шкатулочку из допотопного серванта, долго пересчитывала скромные сбережения, что-то прикидывала.

А потом отвела меня в художественную школу, подарив целый мир. Чудесный мир, яркий, красочный, пахнущий акварелью и влажной плотной бумагой, чуть шершавой с одной стороны. Мир, где сбывались мои фантазии…

И что мне теперь делать? Вряд ли тут существуют художественные школы для свалившихся с неба паучков.

Я еще раз посмотрела на ковер. Солнце, небо, и два паука с большими глазами и лапами-палками. Один побольше, второй поменьше. И оба похожи на мою Масю.