Книга Странная барышня, страница 104 – Алла Эрра

Тут она резко замолчала, поняв, что зашла слишком далеко. Ну а я молчать не стала, так как всё кипело внутри. Сняв с подушки наволочку, провела ею по подоконнику.

— Это что? — показала след от пыли на белой материи. — Или, по-твоему: что не видно, то не грязно? Уверена, везде так. Лучше к своим обязанностям относиться надо! Но тебе же некогда: время на второстепенные, не твоего ума дела тратишь. И про грешниц тут кричать не стоит. Если ты, урождённая там какая-то в монастыре оказалась, то не просто так. Видимо, свой хвост из грехов имеешь знатный, раз простой прихожанкой его не отмолить.

— Через полчаса служба в храме, — явно сдерживаясь, чтобы не продолжить разбирательства, сквозь зубы произнесла она и быстро вышла из комнаты, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью и запереть её на ключ.

— Вот зараза! — выругалась я непонятно на кого: то ли на эту ворону, то ли на себя.

Больше, кажется, на себя. Ведь договорилась же с доктором, что не буду конфликтовать с матушкой Клавдией. Но есть ощущение, что мы с первой минуты не сошлись характерами, и обе это чувствуем. Словно горящая спичка в бочке бензина получается, когда оказываемся рядом. Ох, и дура же я! Жаль, что понимаю это задним числом. Стоило дождаться, пока платье хотя бы подошьют. Теперь представляю, насколько убого оно будет выглядеть… Если вообще в него влезу.

Моё внутреннее самобичевание прервала появившаяся молодая монахиня.

— Елизавета Васильевна, — с тёплой улыбкой на лице сказала девушка, протягивая чёрный платок. — Пора в храм идти. Дорогу я вам покажу.

Выйдя из особняка, мы по дорожке через парк прошли к каменной, явно старинной церкви. Зайдя в неё, увидела два десятка женщин в одинаковых платьях, так похожих на моё будущее. Значит, это и есть пациентки. Лиц в полумраке разглядеть не могу, так как стоят спиной. Но при моём появлении многие пришли в лёгкое возбуждение, непонятно каким образом почувствовав новенькую.

Взойдя на кафедру, незнакомый мне священник прочитал молитву. После неё помолчал немного и начал проповедь. Честно говоря, особо к ней не прислушивалась, с большим интересом рассматривая убранство церкви.

Если в Кузьмянске она была больше похожа на православную, то тут чувствуется присутствие и католического стиля. Необычно! Западные фрески сочетаются с восточной манерой написания икон. Золото православия смешивается с аскетизмом католицизма. И так почти во всём. Вначале непривычно было, но чем больше всматривалась, тем больше чувствовала некую законченность. Гармонию. В этом месте действительно Бог един для всех людей мира, а не только для избранных одного региона.

Тепло мне здесь. Хорошо. Наверное, за всё время пребывания в новом теле впервые поняла тех, кто уходит из мирской жизни в Церковь. Устали люди от собственных пороков и глупости. Надоело им гнаться за богатством, вырывая кусок хлеба из рук ближнего своего. Душевный покой может дать лишь Бог, подаривший людям нечто более ценное, чем туго набитые кошельки и дворцы. Подаривший Любовь!

А я? Как я выполняю его заветы? Чем отличаюсь от той, которой была в прошлом мире? Не знаю. Пока продолжаю лишь выживать и огрызаться. А хочется счастья… Никогда не хотела его так, как сейчас! Я очень устала быть заведующей отделением.

После службы вместе со всеми пациентками я пошла назад в особняк. Ко мне никто из них пока не осмеливается приблизиться, несмотря на то, что Клавдия так и не соизволила лично проводить меня. Всё та же молоденькая улыбчивая монахиня со мной. Щебечет что-то про проповедь, рассказывает о самом особняке. Но так всё сбивчиво, постоянно перескакивая с одного на другое, что я вскоре потеряла нить её рассказа.