Книга Странная барышня, страница 158 – Алла Эрра

— Смотрю, ты опытная, — вымученно улыбнулся он.

— Дык с барышней стока резали, что знаю её как облупленную.

— Ну тогда руководи мной, красавица. Я больше по другим вещам мастер.

Не обращая внимания на их болтовню, продолжаю своё дело. Вскоре добралась до плода. Аккуратно, чтобы не повредить маленькое тельце, достаю его из чрева мёртвой матери. Молчит… Неужели не успела? Но ребёнок жив! Я чувствую это!

— Шлёпни по попке! — слышу голос повитухи.

Быстро делаю это, потом ещё один раз. И младенец заорал! Вначале это было больше похоже на мяуканье, но с каждой секундой голос обретал силу. Получилось! Слава тебе Господи! Получилось!

— Шёлковую нить! Доктор, режь пуповину, когда перевяжу её. Но не у самого узла режь. Таз с тёплой водой, чтобы обмыть новорождённого, готов?

— И полотенца тоже, — сказала одна из монахинь.

— Прекрасно.

После отсечения пуповины хотела сразу передать детёныша в руки монахинь, но остановилась и положила его на грудь матери. Он должен обязательно почувствовать её, пусть и уходящее тепло. Навсегда запомнить ту, что даровала ему жизнь.

— Правильно это. По-божески, — согласилась с моими действиями Клавдия.

А я не могу ничего ответить. Слёзы застилают глаза, глядя на эту печальную картину. Молодая девушка с измождённым, застывшим лицом и младенец, доверчиво прижимающийся к ней. Самое страшное, что когда-либо видела.

— Хватит, забирайте, — справившись с эмоциями, наконец-то произнесла я. — Омойте и накормите… Блин! Чем его кормить теперь?!

— Козьего молочка могу принести, — предложила одна из монахинь.

— Нельзя сейчас — может не усвоиться. Нужно материнское, человеческое. Но у нас его нет.

— Есть в деревне, — сказал Елецкий. — Сосновское в четырёх вёрстах от усадьбы. Я сейчас на коня и быстро домчу туда.

— Ноги коняке переломаете и шею себе свернёте. Вона темень какая! — возразила ему прозорливая Устинья.

— Не волнуйся, красавица. Я потихонечку поеду.

— Не пойдёт, — уже я отвергла это предложение. — Слишком долгий путь получится. Особенно в обратную сторону с кормилицей. Запрягайте карету. Поедем туда с ребёнком.

— Согласен, Елизавета Васильевна. Кто-нибудь! Разбудите моего кучера!

Но пришедшая через несколько минут одна из монахинь удручённо покачала головой. — Негоден сегодня слуга ваш.

— Как это негоден?

— Пьяный храпит. Не знаю, где грешник этот налакаться умудрился, но лыка не вяжет и на ногах стоять не может.

— Скотина! Да что же это за ночь такая?! — разъярился князь. — Убью мерзавца! Сам запрягу. Но долго… Долго…

— Тама деда и Макарка у порога топчутся. Как меня позвали, то они вслед увязалися, — снова подала голос Устинья. — Они конюхи знатные. Вы их, барин, покличьте.

Действительно, вся озерская братия сидела на ступеньках крыльца. Увидев нас, крестьяне вскочили и начали привычно отбивать поклоны.

— Прекратите, — приказал Илья Андреевич. — Мне нужно срочно подготовить карету и довезти нас до деревни. Справитесь?

— Дык, — почесал макушку Прохор. — Справимся-то оно, конечно. Невелика наука. Токмо, ежели срочность есть, то у меня Рыжак запряжён. Не побрезгуете телегой, то вмиг отвязу, куда скажете.

— А чего ты коня запряг?

— Ну, ежели посреди ночи всех подняли, значится, беда какая. Мож и снова улепётывать сломя голову надо. Я теперича пуганый и чуть что, то Рыжака сразу из стойла вывожу.