Онлайн книга «Ведьма и столичный инквизитор»
|
Потом мужчина осторожно поднял меня на ноги, поддерживая, и повел в дом. Мимо тела Йоргена. Мимо его остекленевших, пустых глаз. * * * В доме было тихо. Только потрескивали догорающие угли в очаге. Эшфорд зажег свечу, ее теплый свет разогнал мрачные тени. Он усадил меня на кровать, укутал пледом, хотя дрожала я не от холода. Сам сел рядом, на стул. – Пей, – мужчина поднес к моим губам кружку с водой. Я сделала несколько глотков, чувствуя, как жидкость обжигает содранное горло. Блэкторн рассказал мне все. О запросе в столицу. Об отрезанном ухе университетской преподавательницы. Я с ужасом слушала историю молодого жандарма желавшего распутать это дело собственными силами. Ему не помог никто. Хотя номинально даже имелся коллега безразличный и бесчувственный как к печали родственников умерших, так и к сослуживцу. Все медленно сходилось воедино. Эшфорд поведал о том, как он узнал про связь Эльды и убиенного архивариуса. Я удивилась его откровенности, о чем не сказала вслух, но он не стеснялся собственной жестокости, проявленной к Йоргену. Как хорошо, что он бросился сюда, почувствовав беду. Удивительно, что эти знания, наведшие его на мысль об опасности Йоргена, прибыли так вовремя. Блэкторн не стеснялся в выражениях. Даже выругался, описывая свои впечатления, когда увидел маньяка, сидящего на мне верхом, лишающего меня жизни. «Ну, тут рука как бы сама соскользнула. В такие моменты медлить нельзя, Теяна». Я с ним спорить не стала, сил не было. Просто уточнила, не будет ли у него проблем. - Ну, Брандт заставит отчеты писать, пока бумага из зада не полезет. Что дрожишь? Все закончилось. Он склонился вперед. На лбу пролегла морщина, а глаза были осоловелыми от усталости. Я не одна так выдохлась. Его день был тоже тяжелым. Чувство безмерной благодарности разливалось в моей душе, вытесняя страх. Эшфорд устало положил свою голову мне на колени, словно пытался ухом прислушаться к венам, по которым несется моя ведьмовская кровь. Под моими коленями он просунул руки и сцепил пальцы в замок. Я не знала, чем могу его поддержать. Этот кошмар минул. Пальцы путались в его волосах. Такой уютный момент, но я все равно спросила, боясь нарушить хрупкую гармонию между нами? - Ты уверен, что поступил правильно? Конечно, времени думать было мало, – прошептала я. – Но можно ведь было схватить его ранить. И судить потом. Все же родственники жертв ничего не узнают, если не сообщить о его погибели и о том, кем он был. Эшфорд вздохнул: - Какая ты у меня сердобольная. И добавил: – Знаешь, как поступают в столице с такими чокнутыми? Я покачала головой. Он не мог видеть этого, но вопрос был риторический. – Их отправляют в лечебницу для душевнобольных. Через год-два короне надоедает кормить лишних нахлебников, и тех, что не буянят, выпускают. А потом... Эшфорд повернул голову, уткнувшись мне в колено подбородком. – Потом на улицах снова становится неспокойно. История повторяется. Чаще всего. Их безумие никуда не девается. Они просто притворяются нормальными. Время от времени. Чтобы продолжать свои грязные делишки. Не хочу, чтобы мы потом думали, что за каждой ракитой, за каждой березой архивариус прячется, тебя поджидает. «Мы» и «потом»? Неужели это значит, что Эшфорд не собирается возвращаться в столицу? По крайней мере сейчас. Боясь спугнуть свое счастье я промолчала. |