Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 22 – Анна Кайзер

- До ярости, Карел, – настаивал я, понижая голос, делая его еще более вязким, гипнотическим. – До тумана. Что ты делал? Кого видел? Никто не подходил? Не говорил с тобой? Не давал… ничего?

Карел замер, его дыхание на мгновение выровнялось. Потом его бледные, потрескавшиеся губы дрогнули в слабой, болезненной усмешке.

- Девушка… Была девушка. Прекрасная… как сон.

Так и знал! Когда мужик попадает в беду, где-то рядом обязательно притаилась девушка.

- Ну, что, девушка - это очень пространно. Их тут как сельдей в бочке. Какая из себя? Ты ее прежде знал? Опиши.

- Не знаю… точнее, - он говорил с мучительным усилием, продираясь сквозь вату забытья и боли. - В лесу… Месяц, нет, два назад? Шел с пастбища. Западная опушка. Она появилась словно из воздуха. Как фея… лесная дева. - Его глаза на мгновение оживились призрачным восторгом. - Рыжая… Волосы как огонь костра. Глаза зеленые? Или карие? Не помню… Но очень красивые. Удивительно красивая девушка.

Рыжая.

Словно ледяная игла прошла по моему позвоночнику, оставив за собой мурашки. А может он путает? Может он вспоминает девушку, которую видел уже зверем? Травница же тоже там была.

- Имя? Назвалась ли она?

Карел бессильно покачал головой, и тень разочарования скользнула по его лицу.

- Вы думаете это она? Это невозможно! Она бы никогда… ни за что не причинила бы вреда. Она смеялась. Звонко. Как колокольчик… Любила меня… Подарила, - он вдруг замолчал, - амулет. Да! Деревянный, необычная резьба. Сказала носить всегда. Знак нашей любви.

Пастух вцепился в собственные виски, ногти впились в кожу.

- Я носил! Клянусь! Не снимал. Она велела. А потом... потом этот кошмар! - Его голос сорвался. Парень согнулся на стуле подобно старому деду.

- Успокойся, Карел! Тихо! – рявкнул Брандт, шагнув вперед, его массивная тень накрыла пастуха. – Дыши глубоко.

Я не сводил с Карела пристального взгляда, сквозь его истерику выискивая крупицы правды. Страх был подлинным. Боль – тоже. Но в его словах была ключевая нить.

- Имя, Карел! – настаивал я, перекрывая его всхлипы. – Хоть как-то она назвалась? Или как ты называл ее?

Карел, всхлипывая, вытирал лицо кончиком одеяла.

- Я звал ее… Лиреей. Она так и сказала «как прекрасная Лирея из песен старых». Самая прекрасная.

Лирeя. Имя-призрак, имя-ничто, стандартное имя для красавицы из баллад. Тупик.

- Детали, Карел, – мой голос стал жестче, требовательнее.

– Возраст? Толстая? Худая? Низкая? Высокая? Цвет глаз? Одежда? Украшения? Где ты ее подцепил? – нажимал Брандт. – В Верейках или здесь?

- Встречались обычно в лесу. У огромного дуба с вывороченными корнями на центральной поляне. Молодая… роста среднего. Платье… простое, – пастух замялся, напрягая память. – Зеленое? Коричневое? Не помню… Украшений не помню. - Он махнул рукой в отчаянии. - Все как в дымке.

- Голос? Тембр? Высокий? Низкий? Акцент?

- Голос звонкий. Смеялась часто, - парень снова сжал виски. - Больше не помню! Все как в тумане. Красивый сон, который стал кромешным адом.

- Спала с тобой? – Брандт пошел с козырей.

И пускай пастух весь превратился в отрицание, я накидывал сверху.

- Родинки? Шрамы?

- Дай хоть что-то! - Брандт ударил по столу. – Хоть чем от нее пахло?

Пастух сорвался на слезы.

- Она не могла! Она не могла!

Я откинулся на спинку стула, сомкнув пальцы. Информация скудна, но направление задано: рыжая девушка, встреча в лесу, зачарованный амулет. Допрос Карела исчерпал себя. Требовались какие-то более серьезные доказательства или другие свидетели. Всех рыжих в Эдернии точно не перепроверить.