Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 67 – Анна Кайзер

- Куда ты? – сказала резче, чем я хотела.

Он обернулся, удивленно приподняв бровь.

- А есть предложение?

Я собралась, чувствуя, как ко мне возвращается часть моего бойкого характера.

- Ты же ранен! Посмотри на себя – мокрый, грязный, а рука… Ты только что полез в ледяную реку с такой раной? С ума сошел?

Кажется он был немного разочарован.

Я указала на его руку, которую он инстинктивно прижимал к телу.

- Я же не зверь какой, чтобы выставить тебя за порог в таком виде. Снимай рубашку.

Эшфорд усмехнулся, и в его глазах вспыхнул знакомый огонек. Спорить он не стал.

- Так сразу? Вижу ты начала показывать зубки. Значит, уже в порядке, – он оценивающе оглядел меня с ног до головы. – Опасения за мою скромную персону? Тронут. Но если ты просто хотела посмотреть на меня раздетым, Теяна, то необязательно было придумывать про помощь. Достаточно было попросить.

Его губы тронула та самая полуулыбка. Он определенно флиртовал.

Жар прокатился по телу.

- Уж больно много о себе ты возомнил! – парировала я, задирая подбородок. – Поверь, я не стала бы тратить на тебя и один взгляд, если бы не чувство долга. Ты ведь меня спас. Так что я просто веду себя как порядочный человек и хочу помочь в ответ. Не более того.

Внутри все трепетало от этого дерзкого обмена колкостями, от искр, летящих между нами.

Мужчина смотрел на меня несколько секунд, его взгляд скользил по моему разгоряченному лицу, по упрямо поднятому подбородку. Потом рассмеялся – низко, искренне, и этот звук странно согрел комнату.

- Порядочный человек с острым язычком. Ладно, госпожа травница. Не стану отказываться от помощи… порядочного человека. - Он повернулся и направился к табурету у очага, где тлели остатки утренних углей.

- Где тот противный козел? Не издох? —спросил.

- На заднем дворе. Травку жует. Ты всегда такой милый с животными?

- Только с теми, которые «кусаются».

Я достала чистую льняную ткань для перевязки, пузырек с крепкой настойкой календулы и зверобоя, пахнущую резко спиртом и горечью трав.

- Садись.

Мужчина кивнул, с видимым усилием опускаясь на табурет. Мокрая ткань рубашки стала почти прозрачной, обрисовывая каждый мускул, каждую линию с пугающей, смущающей отчетливостью.

Он снял рубашку и мой взгляд зацепился за мощные плечи, широкую грудную клетку с четко очерченными мышцами, плоский живот с рельефом пресса.

«Такой же себе хочу», - подумала я и стыдливо косила глазки.

Я заставила себя смотреть на больную руку, чувствуя, как жар стыда и что-то горячее, тягучее разгорается в животе. На плече Эшфорда была туго перетянутая тряпица, темная, почти черная от пропитавшей ее крови и речной воды.

Сосредоточилась на ране. Пальцы мои дрожали, когда я развязывала узлы бинта. Блэкторн не издал ни звука, но чувствовала, как напряжены мышцы под моими прикосновениями, как учащенно бьется пульс под кожей, как мужчина стискивает зубы.

Старая, пропитанная кровью и грязью повязка отпала, обнажив повреждение. Я едва сдержала вскрик. Четыре глубоких, рваных борозды. Края были воспаленными, багрово-красными, распухшими. Вода размыла рану, сняв защитную корочку, сделав ее еще более уязвимой и опасной.

- Нужно тщательно промыть. Будет больно, – предупредила я, смачивая чистый лоскут льняной ткани в едкой, обжигающей настойке. Резкий запах спирта и горьких трав ударил в нос, заполнив пространство между нами.