Книга Жена на час: вампиров просьба не беспокоить!, страница 54 – Тамара Ключинина

— Издеваешься, да??? Ты же говоришь по-русски, значит и понимаешь тоже, в чем проблема? Ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю, когда стану женой твоего господина? Я тебя запомнила!!! Да ты умолять будешь, чтобы хотя бы в этой конуре оказаться!!! — неистовствовала девица, молотя кулаками по решетке в такт своим словам.

— Желает ли госпожа, чтобы ей подали обед? — совершенно невозмутимо продолжала повторять Мария.

— ААААААА!!!!! Не надо мне ничего!!!! Да пошла ты….!!!!! — заорала в припадке попаданка, остервенело тряся стальные прутья решетки.

— Как пожелает госпожа, — сделала вновь книксен Мария и удалилась с гордо поднятой головой.

Больше смотреть было не на что: девица еще какое-то время кричала, проверяла на прочность решетки, пыталась допрыгнуть до маленького зарешеченного окошка, расположенного под потолком камеры, разбросала постель по полу, после чего, видимо осознав бессмысленность своих действий, уселась на скамью рядом с решетками и затихла.

Настроение готовиться к свиданию пропало, и я передала Александру через Елену записку, где попросила перенести наш разговор на день, следующий после выдворения сегодняшней гостьи.

В ответ он прислал еще один роскошный букет белых роз, который пришлось поставить в спальне, потому что в гостиной уже не было свободного пространства, не занятого вазами.

Еду я по-прежнему просила приносить мне в покои, поскольку была полна решимости придерживаться плана по минимизации нашего с Александром общения. Бишон пробовал вытащить меня за пределы покоев, схватив зубами за платье, но я, как и предыдущие дни, виновато улыбнувшись перед ни в чем не повинным щенком, перепоручила его выгул Елене. «Да, вот такая я ленивая и плохая хозяйка!» — ругала я себя, оправдываясь тем, что слуги особняка обожают щенка не меньше, и он точно будет накормлен, выгулян и обласкан без моего непосредственного участия.

После позднего завтрака я решила неторопливо начать подготовку к следующему этапу укрощения этой в край обалдевшей попаданки. Для этого мне пришлось сходить в библиотеку за той самой злополучной книжкой, чтобы повнимательнее прочитать, как в ней описывался особняк графа.

Как я и думала, подходящий отрывок нашелся практически в самом начале:

«…В залах замка царила могильная тишина, нарушаемая лишь эхом далеких стонов ветра и странным шорохом, будто кто-то невидимый бродил по коридорам. Повсюду раздавался протяжный скрип старых ставен, будто кости древних призраков терлись друг о друга.

Подземелья замка хранили свои мрачные секреты. Заброшенные камеры пыток, покрытые вековой пылью, хранили следы страданий. В глубоких подвалах плескалась вода, а в воздухе витал запах тлена и сырости. Ночью замок становился особенно зловещим. Его тени удлинялись, превращаясь в причудливые фигуры, а в окнах то и дело мелькали неясные силуэты. Говорят, что в полнолуние можно услышать плач призраков, запертых в этих стенах навеки.

Никто не осмеливался задерживаться здесь после заката. Местные жители рассказывали легенды о проклятии, тяготеющем над замком, и о том, что тот, кто войдет в его двери на закате, может уже не увидеть рассвета…».

По мере того, как я вчитывалась в это описание, кощунственно очерняющее Дом, ставший мне как родной, моя улыбка становилась все шире и злее.