Книга Жена на час: вампиров просьба не беспокоить!, страница 88 – Тамара Ключинина

Александр замер, оглушенный грохотом голосов из динамиков. В 1900-м парижский вокзал казался ему вершиной хаоса, но это… Это был Вавилон, где люди с чемоданами на колесиках напоминали муравьев, несущих крошки в цифровое гнездо.

— Не отставай! — она махнула рукой, и он, спотыкаясь о рюкзак подростка в наушниках, поплелся за ней.

Светлана, заметив его замешательство, вернулась и взяла под руку:

— Расслабься, все хорошо!

Он кивнул, глядя, как она шутит с офицером паспортного контроля на ломаном французском. Ее уверенность была гипнотической — словно она родилась в этом калейдоскопе языков и QR-кодов. А когда они, наконец, вышли на улицы Парижа, он понял, что готов и не такое терпеть, лишь бы она была рядом.

Светлана

Мы бродили по набережной, пока он рассказывал историю старинных французских крылатых выражений. Когда зашла речь о «la douleur exquise» — боли от желания недостижимого — мне внезапно захотелось с ним поделиться, поблагодарить, наконец, за исполнение мечты:

— Знаешь, я… — я начала говорить, но не могла подобрать нужные слова, путаясь в собственных мыслях, — я всегда мечтала увидеть Париж, погулять вот так по его узким улочкам, посмотреть на Эйфелеву башню и Елисейские поля… И вот эта фраза про желание недостижимого — это про мою прошлую жизнь и мое желание оказаться здесь, — признание давалось мне нелегко, но почему-то до дрожи хотелось разделить с ним это, — я должна признаться, что была замужем и у меня два сына-подростка, им почти тринадцать… И год назад мы развелись, и дети захотели остаться с отцом… А я, которая всегда оставляла свои желания на потом, оказалась им не нужной, — ком в горле не давал мне договорить, и я отвернулась, смахивая слезы.

Он молча обнял меня, скрывая мои эмоции от любопытных прохожих. Не задавая вопросов, просто стоял и ласково гладил по волосам, прижимая к своей широкой груди, пока мои рыдания не стихли. Я подняла на него заплаканные глаза и тихо сказала, неловко улыбнувшись:

— Я просто хотела сказать спасибо за то, что исполнил мою мечту, которая казалась недостижимой…, — и в его глазах я увидела сочувствие и какую-то затаенную боль, как будто ему действительно было не все равно, как будто он в самом деле меня понимал и принимал вот такую, какую есть — почти сломленную и отвергнутую собственной семьей.

— Я рад, что оказался причастен к осуществлению твоей мечты, ma chérie, — прошептал он, целуя меня в макушку, — и очень ценю то, что ты поделилась со мной столь сокровенной и личной частью своей жизни.

Я лишь обняла его в ответ крепко-крепко, не в силах передать все те эмоции, которые испытала в тот момент.

Однажды вечером, гуляя по Елисейским полям, мы заговорили с ним одновременно:

— Знаешь, мне кажется, я где-то тебя видела. Может быть, во сне?

— Светлана, я должен кое-что сказать. Все это время я…

Я смутилась, и переспросила:

— Что ты хотел сказать?

— Только то, что все возможно, — тихо ответил он, — возможно, мы встречались раньше. Зайдем в этот ресторан? — он махнул на неоновую вывеску. Конечно, я согласилась.

— Ma chérie Светлана, позволь предложить попробовать вот этот замечательный трюфельный соус, он прекрасно подойдет к филе-миньону, который ты выбрала, — казалось, Александр разбирается во всем на свете, не рисуясь при этом, а ненавязчиво знакомя меня с чем-то новым.