Книга Кто убил Кристель?, страница 74 – Тамара Ключинина

Так мы бродили весь день, и чем ближе был вечер, тем сильнее и тревожнее у меня стучало сердце, словно пытаясь вырваться из грудной клетки. Я потратила почти все деньги, которые были у меня на счете, абсолютно не переживая об этом, словно финансы потеряли всякое значение перед лицом надвигающейся опасности. Двадцать лет назад мне казалось жизненно важным иметь запас сбережений, и я постоянно читала нотации старшей сестре, легкомысленно, как мне тогда казалось, относившейся к финансовым вопросам. Но сегодня эти заботы казались глупыми и совершенно неважными по сравнению с тем, что стояло на кону.

— Спасибо, — она обняла меня за плечи, когда мы выходили из очередного бутика, ее голос дрожал от искренней благодарности, — не только за подаренные платья и брючные костюмы. За… все.

Я молча крепко обняла ее в ответ, чувствуя, как слезы подступают к глазам, и поняла, что сейчас мы пойдем на море прощаться с ее прошлым, выбрасывая то самое кольцо с гранатом — подарок Даниэля, которым она так дорожила.

Как бы мне ни хотелось избежать похода на пляж, я понимала, что для нее это не просто кольцо, а значит ей жизненно необходимо совершить этот ритуал прощания, финальной точки в этой любовной истории. Поэтому, когда она предложила свернуть на городскую набережную, я без споров согласилась, предложив лишь иной выход к морю — подальше от маяка и той самой злосчастной таверны «Королевский гусь», где таилась опасность.

Прогулочным шагом мы дошли до противоположного края пляжа всего за полчаса, и за это время мимо нас промчалось несколько полицейских машин, заставляя мое сердце замирать от тревоги. Элис болтала о моде и тех вещах, что она не купила, но успела запомнить в течение сегодняшнего дня, пытаясь отвлечь меня от мрачных мыслей, а я напряженно всматривалась в береговую линию, не в силах перестать нервничать, чувствуя, как тревога сковывает меня изнутри ледяными тисками.

К счастью, никто и ничто не помешало нам прощаться с прошлым. Вчера я была лишь сторонним свидетелем для Кристель, но сегодня стала полноценным участником, бросив вместе с сестрой в воду разбитый медальон-якорь — символ того, что я никогда не вернусь в свое время. Взявшись за руки, мы смотрели на волны и молчали, погруженные в свои мысли, мысленно прощаясь и грустя — каждая о своем. Я вспоминала Питера, его бесконечную поддержку и ненавязчивую заботу, и с сожалением думала о том, что больше никогда не увижу его — того самого, ставшего для меня таким близким и родным — из будущего, которое не наступит.

Глядя, как закат освещает последними лучами ее светлые волосы, окрашивая их в золотые тона, я волновалась все больше и больше, чувствуя, как тревога нарастает внутри. «Неужели и сегодня я не смогу спасти ее?» — спрашивала я сама себя, замирая от ужаса, представляя, что снова не справилась, что все мои усилия окажутся тщетными. Волны разбивались о берег, а я молилась, чтобы мои расчеты оказались верными, чтобы я не допустила роковой ошибки, которая могла стоить жизни моей любимой сестры.

Теперь мне предстояло самое сложное, но я не собиралась сдаваться и отступать. Когда закат догорел, окрасив небо в последние багряные тона, а солнце полностью погрузилось в море, оставив после себя лишь мерцающую дорожку на воде, я с волнением посмотрела на сестру, и, взяв ее за руку, произнесла дрожащим от напряжения голосом: