Книга Котовасия и карающая поварешка, страница 2 – Милена Завойчинская

У нас с Глебом разница в четыре года. Брату двадцать семь, мне двадцать три вот только исполнилось. И похожи мы с ним лишь цветом волос и глаз. Комплекция, рост, аппетит, метаболизм, уровень IQ, характер, темперамент и врожденные таланты у нас абсолютно разные.

Я технарь, отлично понимаю точные науки. Подрабатывала еще со школы репетиторством, удаленными проектами, на фрилансе бралась онлайн за любые задачи. Во время студенчества ничего не изменилось. Что и позволило мне в столь юном возрасте уже обзавестись собственной квартирой. Родители помогли с первоначальным взносом, поверив в мои силы. И я уже почти закрыла ипотеку. Сама в шоке, но факт.

А Глеб… У него абсолютный слух, он окончил музыкальную школу, играет иногда похоронный марш под настроение, пугая соседей и мрачно предрекая смерть всему сущему. А еще братец очень любит животных. И работает в груминге, не пытаясь никак это изменить или найти себя в другой сфере. Хозяевам животных тоже все нравится, пока Глеб не открывает рот и не предрекает… верно, смерть… всем. Да, вы правильно поняли. Поэтому ему иногда приходится менять место работы, но не сферу. Впрочем, его все устраивает. А я не лезу в его жизнь.

Не лезла. Пока он не переехал ко мне.

И все бы ничего, две комнаты позволили приютить брата. Если бы не его чудовищный аппетит. И ведь что ужасно: нельзя списать это на гипотетических глистов. Их нет. Глеб регулярно пропивает специальные лекарства и следит за этим, так как работает с животными. Но он сам тощий как глист, сколько бы ни ел.

В общем, от аппетита любимого братца я уже зверела. И еда, кажется, тоже. Ничем иным я не могу объяснить то, что иногда продукты или готовые блюда вдруг стали проявлять подозрительную активность.

Сначала я думала, мне мерещится. Потом, что я сошла с ума. После — пугалась. Брат меланхолично предрекал близящиеся Апокалипсис и вторжение инопланетян. В итоге научился есть не только много, но и быстро. Пока бутерброд не сбежал, а сосиска не уползла из тарелки.

Мой желудок издал голодную трель. И я пробормотала:

— Точно убью! Но сначала поем.

[1] We are all doomed (англ) — Мы все обречены.

На следующее утро, выйдя из подъезда, я чуть не наступила на хвост кота, сидящего на крыльце с видом, будто кого-то ждет.

Кот был здоровенный. Толстый. Его густая рыжая шерсть аж лоснилась и блестела на солнышке. На мир он смотрел яркими желтыми глазами с таким снисхождением, будто все люди вокруг его слуги.

— Мяу, — меланхолично сказал он, даже не сделав попытки встать на лапы и уступить мне дорогу.

— Ого, какой пушистик! — Я наклонилась и потянулась погладить его.

Вообще я не имею привычки хватать руками уличных животных. Но этот явно домашний, больно уж чистый и холеный.

«Пушистик?— вдруг раздался голос у меня в голове. —Я — великолепный, упитанный, божественно мягкий и восхитительно рыжий Барон Мурр. И если хочешь, чтобы я снизошел до твоих жалких человеческих ласк, сначала накорми меня».

Моя рука замерла в воздухе. Приехали! Я медленно выпрямилась. Наверное, это не так уж и странно после шевелящихся бутербродов. Но все же, все же…

— Ага… Говорящий кот, — констатировала я. — А я сошла с ума. Это было неизбежно.

«Ну, наконец-то меня понимают!—зевнул кот, демонстрируя розовый язык и острые клыки. —А то я уже устал мяукать».