Книга Котовасия и карающая поварешка, страница 17 – Милена Завойчинская

Однажды утром я сказала во время завтрака:

— Брат просится назад. Говорит, что ему без нас одиноко, что он там совсем один, никому не нужный, и ему даже не с кем поесть и поговорить про футбол.

— Ничего, это ненадолго, — ответил с подоконника Пончик.

— Ты о чем? — уточнил Денис. — Конечно, Глеб может вернуться. Марта, а хочешь, давай ко мне переберемся, а Глеб пусть тут останется.

— Я о том, мои человеки, что услуги свахи — это непростая работа, мне полагается пожизненный запас вкусненького, — сказал Пончик. — И да. Следующий проект — Глеб.

— Бедный Глеб… — протянула я и хихикнула.

— Ох и непросто это будет, — поддержал меня Денис.

В эту минуту в кухню вошел мой брат, у которого все еще был ключ от этой квартиры:

— Любовь — это тлен. Но пока вы вместе, можно потерпеть. Любимая сестра, отлично выглядишь. Зять, ты тоже ничего, живой. Дайте чего-нибудь поесть? Привет, братан, — протянул он руку коту.

Они обменялись лапо-рукопожатием.

Бедолага Глеб не подозревал, какие непростые дни и недели его ожидают. А потому привычно сунул нос в холодильник.

Чуть позднее он в своей привычной унылой манере сказал:

— Марта, не злись. Я куплю продукты вечером.

— Я не злюсь! — скрежетнула я зубами.

— А почему тогда на меня скалится сарделька, а тосты пытаются уползти из тостера?

Я цапнула поварешку и шибанула ею по столу. Сарделька захлопнула рот и притворилась дохлой. Тосты присмирели и заползли обратно, дожариваться.

Когда я оглянулась, Денис стоял в стороне, держа на руках нашего рыжего пушистого Пончика, и смотрел на меня с умилением и смехом. Глеб… Ну что Глеб? Вечно в черном, таращился в телефон. Подняв глаза, он спросил:

— Марта, все? Можно есть? Еда не сбежит?

— Убью!

— Все тлен, — согласился он, схватил вилку и воткнул ее в сардельку.

Конец