Книга Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер, страница 213 – Таня Драго

Латор позволил себе лёгкую улыбку — редкое зрелище, которое делало его лицо удивительно привлекательным:

— Жизнь редко следует проложенным путям. Особенно жизнь тех, кто связан с древней магией.

Ох, муж мой, еще немного, и философские трактаты тебе писать, ага.

Где ж были твои премудрости, когда позорил женщину прилюдно?

Я нахмурилась.

Мне в этом обаятельно мужчине все меньше чудился мудащер. А это скверно.

Ослабишь бдительность – пропадешь.

Мы ехали ещё несколько часов, постепенно углубляясь в горы. Таэль и разведчики держались немного впереди, проверяя путь и иногда переговариваясь на драконьем языке — гортанном и мелодичном одновременно. Я начинала понимать отдельные фразы, но большая часть их разговоров оставалась для меня загадкой.

К полудню мы остановились у небольшого горного ручья, чтобы отдохнуть и перекусить. Пока драконы занимались лошадьми и готовили простую трапезу, я села на большой валун у воды, наслаждаясь редким моментом покоя.

— Вода здесь особенная, — произнёс Латор, присаживаясь рядом и протягивая мне кружку с кристально чистой водой из ручья. — Драконы называют такие источники "слезами гор". Считается, что они обладают целебными свойствами.

Я сделала глоток — вода была ледяной и удивительно сладкой.

— Когда я был маленьким, — неожиданно продолжил Латор, глядя на журчащую воду, — отец часто брал меня в такие походы. Показывал тайные драконьи места, учил выживать в горах, рассказывал истории о великих предках...

В его голосе появились нотки, которых я раньше не слышала — теплота и лёгкая грусть.

— Каким он был? Твой отец? — спросила я осторожно, понимая, что касаюсь чувствительной темы.

Латор долго молчал, и я уже решила, что он не ответит, но потом он заговорил тихо, словно делясь сокровенным:

— Мудрым. Справедливым. Строгим, но не жестоким. Он учил меня, что сила дракона не в пламени или когтях, а в умении контролировать себя и заботиться о тех, кто слабее.

Он взял камешек и бросил его в воду, наблюдая за расходящимися кругами:

— Он любил мою мать, знаешь. По-настоящему любил, несмотря на то, что их брак был договорным. Всегда говорил, что она — его огонь и его испытание одновременно. Испытал. Ирония.

— Я думаю, твоя мать его боялась.

— Да, и не могла контролировать. Любил, но не уступал. Она видит угрозу во всём, что не может контролировать. А ты, Лиралин, всегда была... неуправляемой. Даже когда была тихой послушной невестой.

В его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение.

— Неуправляемой? — переспросила я с удивлением. — Я?

Латор улыбнулся, и на этот раз улыбка коснулась его глаз:

— Ты даже не осознавала этого. Но да. Всегда была чем-то большим, чем просто удобная партия для брака. В тебе чувствовалась скрытая сила, даже когда твой дар казался угасшим. Что-то... непокорное.

Это меня удивило. Я всегда представляла Лиралин тихой, забитой девушкой, которую использовали как пешку в политических играх. Но, возможно, в ней было больше стержня, чем казалось на первый взгляд.

Мы двинулись дальше после короткого отдыха. Путь становился всё труднее — тропа сужалась, петляя между скал, иногда почти исчезая на крутых участках. К вечеру мы достигли небольшого плато, где Таэль предложил разбить лагерь.

— Дальше идти опасно, — объяснил он. — В темноте легко сорваться, да и погода в горах непредсказуема. Лучше продолжим на рассвете.