Книга Порабощенная душа, страница 115 – Кери Лейк

Отвратительно.

Она обогнула кресло. Грудь женщины поднималась и опускалась, так что её мать была всё ещё жива, хоть и без сознания. На её руках были отметины, а рядом со стулом лежала игла. Бретелька-спагетти соскользнула с её плеча, оставив обнажённой грудь.

Внимание Сабель переключалось между её матерью и пареньком на диване. Она скривила губу и накинула бретельку ей на плечо. В основном ради Гевина.

Старуха проснулась и на мгновение сосредоточила внимание на лице Сабель, как будто она всё еще спала. На мгновение она выглядела совсем невинной, пока её лицо не исказилось.

— Чего ты хочешь?

— То, что принадлежит мне… и Денье.

Её веки оставались тяжелыми, когда она усмехнулась.

— Ничто в этом доме не принадлежит тебе. Проваливай.

— Мне нужно письмо. Где оно?

Её глаза сузились.

— Письмо? Какое письмо?

— Не притворяйся идиоткой. Ты точно знаешь, что это за письмо.

Женщина почесала челюсть, веки отяжелели, голова свесилась, как будто она всё ещё не здесь из-за какого-то дерьма, которое она вколола. — У меня нет письма.

— Я оставила его. В своей комнате. Сабель обошла кресло и направилась в спальню.

— Эй-эй! — позвонила её мать. — Ты не можешь так просто заявляться сюда. Убирайся к чёрту.

Сабель обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как она встала и увидела Гевина, всё ещё ожидающего у двери.

— Кто ты?

— Друг. — В голосе Гевина было что-то пугающее, что противоречило окружающей обстановке.

— Привет, друг. — Она снова спустила бретельку топа с плеча. — Уоу, да ты лакомый кусочек, скажу тебе без прикрас. Хочешь стать и моим другом?

Гевин не ответил. Выражение его лица выражало какую-то самодовольную жалость, если возможно так было сказать. Как будто он был рад, что ни один мужчина никогда не воспримет такое нелепое предложение всерьёз.

— Тогда иди ты на хер. — Она повернулась и направилась к Сабель. — Ну и как поживает моя снобистская, заносчивая сука дочь? Ты слишком хороша для того, чтобы бродить по таким местам.

Сабель продолжила путь к своей старой спальне.

— Заткнись, Лора. Мне неинтересно связываться с тобой во всё это. — Сабель толкнула дверь и поморщилась, глянув на ведро, наполненное чёрной гнилой водой. Одежда валялась на полу, а на засаленных полотенцах на ее старой кровати стоял засаленный автомобильный двигатель. Некоторые из её старых плакатов с изображением групп и Франции всё ещё висели на стенах, но Сабель направилась прямо к своему шкафу, где оставила письмо в коробке из-под сигар на верхней полке.

Запах напомнил ей об отце, и она потёрла богатую древесину, прежде чем открыть коробку.

Пусто.

— Я уже сказала. У меня нет ничего твоего.

— Оно было здесь. Я оставила его здесь, в этой коробке.

Улыбка Лоры переросла в жестокий смех.

— Я сожгла его. После того, как ты ушла, я всё сожла. Твои награды. Картины. Рисунки. И это херово письмо.

Ноздри раздулись, губы Сабель скривились.

— Ты не имела права. Никакого права! Это письмо было адресовано мне и Денье!

— Тогда почему ты оставила его?

Рык застрял в горле Сабель.

— Разве это слишком сложно, просто вколоть дозу побольше сегодня? Лора. — Даже не видя её, Сабель сразу пожалела о сказанных словах.

Глаза Лоры остекленели.

— В тот день, когда ты родилась, когда ты вышла из меня сквозь эту агонию и крики, я знала, что именно ты разрушишь этот дом.