Онлайн книга «Освобождение»
|
Кери Лейк Освобождение Переводчик: Татьяна Соболь Редактор: Татьяна Соболь Вычитка: Татьяна Соболь Обложка: Виктория К Роман о смертных грехах Кери Лейк Плейлист “Judith”-A Perfect Circle “Who You Do It For”-Ramsey “Somewhat Damaged”-Nine Inch Nails “The Grace”-Neverending White Lights “Sanctuary”-Welshly Arms “La Vie En Rose”-Édith Piaf “Heaven”-Depeche Mode “Rev 22-20”-Puscifer “Black and Blue”-Ramsey “Te Revoir Mon Amour”-Rina Ketty “Something I Can Never Have”-Nine Inch Nails “Take Me To Church”-Hozier “Murderer”-Avatar “Again”-Flyleaf “Going To Hell”-The Pretty Reckless “You’ve Seen The Butcher”-Deftones ЧАСТЬ I «Могучей нет греха, чем тот, что манит нас своею безгреховностью». Уильям Шекспир 1. Дэймон — Вы изведали вкус греха, святой отец? Раздавшийся из-за перегородки низкий незнакомый голос прерывается громким скрежетом, который тут же выдёргивает меня из кружащих в голове благопристойных мыслей, и мое внимание устремляется к темной, движущейся рядом тени. Воздух наполняет кислый перегар виски вкупе с пропитавшим его одежду «ароматом» лежалых сигарет. Очень знакомое мне сочетание. Вот только я не притрагивался к сигаретам уже лет восемь, поэтому исходящий от него резкий запах табака действует на меня отрезвляюще. — В какой-то момент все мы грешили. Это заложено в нашей человеческой природе. Мужчина не осенил себя крестным знамением и не удосужился сказать мне, когда последний раз исповедовался. Всё это говорит о том, что он, по всей вероятности, не знаком с обрядом покаяния или просто слишком пьян, чтобы этим заморачиваться. Просто проезжал мимо и решил с кем-нибудь потрепаться. Принимая во внимание, что по вечерам во вторник здесь не так уж много народу, мне не на что жаловаться. — Мне он показался сладким. Сахарным. Как та девчонка Эймсов. Хорошенькая маленькая штучка с белокурыми кудряшками и с большими, словно у оленёнка, глазами. От алкоголя у него заплетается язык и путаются слова, которые он произносит под скрип старой деревянной скамьи для коленопреклонения. Тихое ворчание сменяется новым скрипом, и я задаюсь вопросом, сколько еще буду это терпеть. В какой момент я попрошу его проспаться и вернуться на трезвую голову? — Такая невинная, — продолжает он. — Вам они не кажутся такими чистыми в наше время всех этих новых технологий и прочего дерьма, только руку протяни? Кожа, словно первый снег, молочно-белая. Она напоминает мне ягнят, которых мы держали на ферме. То, как я часами сидел и играл с ними. Гладил их по шерстке. Слушал, как они блеют. Такой... Короткую паузу нарушает раздавшийся скрежет. — ...раздражающий звук. Всё это нытье и плач. Его голос становится напряженным, словно он говорит, стиснув зубы. Я должен расспросить его о девчонке Эймсов, но не делаю этого; не в моей компетенции задавать подобные вопросы, поэтому я слушаю, как мне положено, и жду. — Ничто меня так не бесило, как этот звук их плача. Поэтому я сворачивал им их маленькие шейки, и тогда они тихо и неподвижно сидели у меня на коленях. Нахмурившись, я наклоняю голову, словно так смогу увидеть его лицо в этой тесной и клаустрофобной коробке, предназначенной для сокрытия личности кающегося. Все, что я могу разобрать, — это его темная фигура, не более чем силуэт, и этот действующий мне на нервы кислый перегар. |