Книга Рикошет, страница 111 – Кери Лейк

Открывать эту коробку было опасно. Разговоры о них без защитного щита из гнева, который мог закутать мои внутренности, дабы их не растерзало болью, могли стать причиной потери сознания и того, что я проснулся бы на пропитанных кровью простынях, а безжизненные глаза Обри пялились бы на меня в ответ. Достаточно плохо было уже то, что, ничего не зная о моей семье, она проявляла какое-то любопытство, чтобы разузнать и выпытать все, когда я, возможно, отпущу свою броню.

Покачав головой, я собрался уйти, но почувствовал холодную хватку на моем запястье.

— Пожалуйста, не уходи. Я не буду давить.

Мое тело расслабилось, и я снова сел рядом с ней.

Подобно перышку, ее пальцы скользнули по моей шее, по-видимому, прослеживая татуировку скорпиона.

— Ты останешься со мной сегодня?

Я кивнул.

— Я буду прямо здесь. Поспи.

***

Крики. Я не могу выбросить их из головы. Тьма не дает мне видеть, не дает чувствовать. Я мог быть жив. Или мог быть мертв. Крики сотрясают мои кости, подталкивая меня к краю. Причини боль. Убей. То, что делало меня хорошим человеком, превратило в убийцу. Любовь. Мои мышцы напрягаются, когда крики становятся громче, и в темноте я шарю руками вокруг, ища их источник.

Лена! Джей! Их имена отдаются эхом и теряются. Я должен их найти. Я знаю, что последует после этого. Знаю боль, которая последует, если я их не найду. Отчаянно, я пытаюсь нащупать руками стену или пол. Темная комната, кажется, сужается, сжимая меня в этой коробке, где крики становятся громче.

Холодное липкое вещество скользит под кончиками пальцев, пока я ползу — не зная, вверх или вниз, ибо чувства направления нет. Я растираю вещество на пальцах, и каким-то образом вкус меди обжигает заднюю стенку горла, когда запах проникает в мой нос. Чья это кровь?

Крики гудят, ускоряют мое сердцебиение, сводят меня с ума желанием найти их источник. Я нужен им. Отчаяние в голосе говорит мне, что они нуждаются в том, чтобы я нашел их. Помог им. Спас их.

Теплое, но неподвижное тело попадается на пути у моей ладони, и я исследую поверхность, с тревогой обыскивая ее.

— Все в порядке, я здесь, — шепчу я ей.

Крики стихают. Резкий удар приходится на мою челюсть, от чего голову ведет в сторону. Рука захватывает мое запястье, и инстинктивно я отвожу кулак назад.

Включается свет.

Движение, которое я замечаю боковым зрением, притягивает мое внимание влево. Тонкая полоса мелькает в темноте, раскачиваясь как маятник: влево-вправо, влево- вправо. Я сосредотачиваюсь на этом, концентрируюсь.

Обри уставилась на меня широко открытыми глазами, размахивая рукой влево-вправо, влево-вправо. Обри подо мной? Осматривая комнату, я замечаю свет на тумбочке. Я оседлал ее тело, прижав собой. Ее рука вернулась назад, приземлившись возле головы в отчаянной попытке противостоять мне, а другая сжала мое запястье у ее горла. Моя рука была оттянута назад, как будто мы оба замерли в противостоянии.

Бл*дь. Пятясь назад от ее тела, я упал на пол и прижался к стене.

— Прости. — Я уткнулся лицом в руках и принялся потирать голову назад и вперед. — Черт, мне очень жаль, Обри. — Обеими руками сжав голову, я начал раскачиваться, желая вылезти из своей кожи, чтобы убраться от себя самого подальше. Какого хера я сделал? Что бы я мог сделать? Ударить ее?

Я мог бы навредить ей! Агония от этой мысли оставила едкий ожог внутри меня.