Онлайн книга «Рикошет»
|
— Слишком много крови для остаточного кровотечения, — ее испанский акцент сделал ее ответ почти смешным, если бы не намек на тревогу за словами, но ее взгляд оставался приклеенным к пятну крови на простыне, где находилась моя задница. — Я наполню для вас ванну… или, то есть, включу теплый душ. Как вы на это смотрите? Когда-то я сказала Кармен, что в основном не любила принимать ванну. По правде говоря, я до посинения боялась ее. — И поменяю ваши простыни. Быстро. — Звучит потрясающе, Кармен. Спасибо. Она направилась в ванную, но остановилась на полушаге. — Мисс, знаете, у меня есть подруга, которая однажды находилась в очень сложной ситуации, — она понизила свой тон, приводя мои чувства из рода «вот дерьмо» в боевую готовность, и даже не повернулась ко мне лицом. — Она наняла того парня… — Кармен, — я перебила ее ради ее же безопасности. — Я сказала, что я в порядке. Она кивнула и продолжила свой путь в ванную. Когда-то я посещала курсы по психологии в колледже и не могла понять разницу между психопатом и социопатом. Для меня, любой такой «пат» был патом — безвыходной ситуацией, — которых я избегала всю свою жизнь, но, честно говоря, мне стоило уделять курсу больше внимания. Пока звук льющейся воды эхом доносился из ванной, я подняла голову к камере в углу моей комнаты. *** Рената, кузина Кармен, которая работала на ту же семью владельца клиринговой компании, поправила мое платье сзади, заглядывая мне через плечо, пока мы обе пялились в зеркало. Одна-единственная полоса сатина проходила от правого плеча к моей груди и спадала вниз по моим изгибам длинным, элегантным платьем, с поясом из бусин на талии. Длинный разрез открывал мое бедро, а шпильки с завязками-лентами добавляли утонченности. Пока черные перчатки скрывали шрам на моем запястье, ряды жемчуга прятали отпечаток от ремня, который Майкл оставил на моем горле. Честно говоря, я ненавидела шикарные платья и драгоценности, которые он заставлял меня носить, будто я была его личной куклой Барби. Я выросла, не имея ничего подобного, и в моей крови выработался антиген против всего настолько пышного и изысканного. — Какая красота! — Рената повернулась к гораздо меньшей, более вялой женщине, что собирала одежду, от которой я избавилась, чтобы переодеться в платье. Она никогда не говорила. Не могла. У нее не было языка. — Разве она не красива, Элиз? — на ее вопрос женщина слабо улыбнулась и кивнула, но быстро вернулась к уборке бардака, который поселился в моей роскошной спальне. Кончиками пальцев Рената разгладила мои длинные, каштанового цвета локоны, подкрученные на концах. — Кто вы, миссис Каллин? В вас ведь течет кровь какой-то европейки? — Мой отец был французом, а его мать была родом из Сицилии. — А ваша мама? Инстинктивно, я потерла шрам на своей руке и посмотрела вниз на надпись, каллиграфически вытатуированную у меня на запястье. Цитата Шарлотты Бронте: «Не принесет мне жизнь и доли утешенья, И пред могилой себя страху не предам, Пережила я час разлуки, чтоб увидеть Того, за чью я жизнь свою отдам». Боже, мысль о ней до сих пор пронзала меня ножом в сердце. Я потеряла ее в тот период своей жизни, когда, вероятнее всего, нуждалась в ней больше всего. В тот период, когда мой отец стал настолько разбитым скорбью, что простое упоминание ее имени заставляло его прятаться у себя в гараже — его пристанище — часами. Лишь позже, в письме, которое он написал мне в день, когда я сбежала с Майклом, я поняла, сколько боли ее смерть принесла ему. |