Книга Рикошет, страница 70 – Кери Лейк

— Я не привередливая. Меня даже можно назвать весьма ненасытным читателем. До тех пор, пока книга занимает мое внимание. Классика тоже подойдет.

Ник замер, отвел глаза в сторону, и не сказав ни слова, покинул комнату.

Блу поднял голову, когда тот прошел мимо, словно собака не поняла такого резкого ухода.

Нахмурив брови, я уставилась ему вслед, прокручивая последние несколько секунд нашего разговора в голове, и задаваясь вопросом, что я сказала не так.

Спустя несколько минут парень вернулся, неся в руках книгу, чья обложка выглядела пыльной и потертой. Он передал ее мне и сделал шаг назад, снова скрестив руки.

«Гроздья гнева».

— О, боже мой, это же первое издание! — Я перевернула книгу в руках, восхищаясь реликвией. — Она была одной из моих любимых в школе.

— Тебе нравятся старинные книги?

— Да, — ответила я, открывая книгу и вдыхая запах старых страниц.

— Ты всегда их нюхаешь? — После моего кивка, он кивнул в моем направлении. — О чем она?

— Ты никогда не читал «Гроздья гнева» в школе?

Так и оставшись со скрещенными руками, он прислонился к дверной раме.

— Я недолго ходил в школу. Бросил, когда мне исполнилось шестнадцать.

— Бросил школу? Почему?

Он пожал плечами.

— Не мое.

— Похищение несет больше надежд на будущее, да? — Я прижала книгу к груди, ожидая ответа.

— Мне нравились компьютеры. Игры. Я любил складывать пазлы. Занимался графикой и сюжетами для игр.

— Это звучит… — Странно. — …невероятно. — Он не производил впечатления компьютерного гения, постоянно носившего черную водолазку. — Что случилось? Почему не последовал по назначенному пути?

— Дерьмо случилось. — Ник выпрямил спину, словно я вновь ступила за запрещенную территорию.

Чтобы не рисковать вызвать его молчание, я опустила взгляд на книгу.

— Она о семье Джоуд, которая теряет все и путешествует от Оклахомы до Калифорнии в поисках лучшей жизни. По дороге они встречаются с вызовами, потерей, страданиями, болью. Они понимают, что того, что они считали лучшей жизнью, не существует. Том Джоуд заканчивает тем, что убивает двоих полицейских, которые убили его друга, и скрывается. Плохие события продолжают приключаться с его семьей, и среди всего этого они борются за свое выживание.

Звук, когда Ник принялся почесывать щетину на подбородке, привлек мое внимание к линии его нижней челюсти. Он снова скрестил руки, вырывая меня из моих размышлений.

— Звучит депрессивно.

— Книга о том, как сохранить достоинство перед лицом трагедии или предубеждений.

— Так ты в это веришь? — Он оттолкнулся от стены и, широко расставив ноги в сапогах, принял оборонительную стойку. — Что те, кто сражается и встает пред лицом предубеждений должны доказывать себе, что стоят этого, и сохранить свое достоинство перед людьми, вроде тебя, которые продолжают их угнетать?

Я опешила от его слов. Откуда это, черт возьми, взялось?

— Нет…. Подожди, что? Людей вроде меня? — Я нахмурилась от его обвинения. — Вопреки тем предвзятым идеям, которые ты составил у себя в голове обо мне, мы на одной стороне, Ник.

— Нет. Мы явно не на одной стороне, Обри. Мы напротив друг друга, и это даже не забавно. Может, у тебя и есть шрамы, но это не означает, что ты знаешь ту боль и потерю, которая заставит тебя вдвойне насрать на достоинство и чье-либо одобрение.

И с этим он зашагал прочь из комнаты, хлопнув за собой дверью.