Книга Рикошет, страница 86 – Кери Лейк

Знакомый запах моего шампуня и мыла пропитывал воздух в комнате, смешивался с ее собственным естественным запахом и превращался в опьяняющую смесь, от которой мой рот наполнялся слюной, и хищник во мне срывался с катушек, словно росомаха, готовый разорвать невинного кролика.

Ей, казалось, было неудобно в моей одежде, она теребила полы футболки.

— Я не хотела рыться в твоих вещах, но я не нашла расческу… или хотя бы гребень, — ее голос внезапно стал более робким, чем прежде. Пугливым.

Я встал с кровати, прошел мимо нее и, схватив расческу из верхнего ящика тумбочки, протянул ей.

— Такая пойдет?

— Пойдет, спасибо, — она ухватилась за расческу, и, когда ее мягкие пальцы коснулись моих, я выронил ее. Мы оба присели, чтобы поднять вещицу, и я придержал Обри за плечо, чтобы мы не столкнулись головами, мои пальцы коснулись ее гладкой шеи. Мышцы в моем теле окаменели, и, пялясь на нее, я потер местечко на ее коже большим пальцем.

— Тебе не нужно носить мою одежду, если не хочешь.

— Хочу, — он едва ли подняла взгляд. — Она мне нравится.

— Кажется, что тебе в ней некомфортно.

— Ник, мне некомфортно не из-за одежды. Когда ты… смотришь на меня так, как сейчас… ты… заставляешь меня нервничать. Я не знаю, готовишься ли ты задушить меня, или…

Я быстро схватил ее за руки, поднимая на ноги, снова впитывая ощущение ее кожи на своей. Теплый шелк заскользил под моим большим пальцем, когда я украл возможность коснуться ее, по-настоящему коснуться каждого выступа, каждой клеточки, которая покрылась мурашками под моим прикосновением.

— Прошло три года с тех пор, как я прикасался к кому-либо. Я не хочу причинять тебе боль этими руками. Я просто хочу почувствовать, — я убрал прядь влажных волос с ее лица и провел пальцем по ее щеке. — Ты такая красивая, — прошептал я.

Слегка колеблясь, наклонился вперед, изучая ее взглядом и ожидая первого признака сопротивления.

Я разомкнул ее губы своими, более нежным способом, чем в нашу первую схватку, и попросту изучал ее рот. Тепло, словно перышко, коснулось моей щеки, когда наши выдохи слились в разделяющем нас пространстве, и я вжался своими губами в ее в глубоком поцелуе, таком проникновенном, что с каждым вырвавшимся из меня стоном нити моего контроля рвались одна за другой.

Я отстранился, слеза скатилась по щеке Обри, и ублюдок внутри меня снова вынырнул на поверхность, когда я отпустил ее и сделал шаг назад.

— Почему ты плачешь?

Она покачала головой.

— Я не позволю тебе сломить меня, Ник. Ни поцелуем. Ни прикосновением. Слишком долго я выживала, чтобы позволить тебе в клочья разорвать мою броню. После тебя я тоже выживу, — она долго смотрела на меня грустными глазами, прежде чем развернуться и выйти из комнаты. Блу поплелся за ней.

Я не мог винить ее. Было глупо с моей стороны играть с чем-то, что я не планировал оставлять. Мне нужно было закончить работу, и Обри была инструментом для того, чтобы положить конец. Еще несколько продуманных шагов, и Майкл Каллин будет у меня в кармане, будет ползать на четвереньках, как мелкая сучка, и умолять меня о милосердии. Это было конечной целью, и мне не нужно было отвлечение на моем пути. Тем временем моей целью станет найти себе занятие. Найти что-то, что займет и ее.

Даже если ее прикосновение расшевелило что-то во мне, подтверждение чему можно увидеть, опустив глаза ниже моей талии.