Книга Рикошет, страница 87 – Кери Лейк

Как бы сильно я не пытался отрицать это, мне нравилось видеть ее в своей одежде.

Слишком сильно. Я проскользнул в ванную, закрывая за собой дверь, и как какой-то извращенный кобель, вдохнул ее запах.

Мне нужно было искоренить Обри из моего организма. Нужно было выбросить ее из головы, но трахнуть проститутку с улицы не казалось хорошим вариантом.

Включив душ, я решил оставить свет выключенным, как это сделала она, и ступил внутрь наполненной паром кабинки.

Вода била по моей спине разозленными вибрациями. Одно прикосновение — и все остальное ощущалось по-другому, более чувствительно. Я ненавидел то, что она со мной делала, ненавидел сладкую пытку, которая сводила меня с ума от похоти, ненавидел все, и знал, что не должен хотеть Обри Каллин.

Жену моего врага. Единственную женщину в мире, которой я должен избегать, словно здравомыслящий человек, попавший в сумасшедший дом.

Прикосновение к ее коже. Поцелуй. Влажные волосы. Ее упругая попка. Идеальная грудь. Я распадался на части.

Борьба между моим разумом и членом набирала обороты.

«Попробовать один раз, прикоснуться один раз, трахнуть один раз», — гласил мой член.

«Придерживаться плана. Отомстить. Никаких отвлечений». — Те же слова от моего разума, которые Алек говорил мне. Только Алека не было рядом, и к нему нельзя было дозвониться. Что означало, я был предоставлен сам себе.

Я прижался лбом к кафелю и бился головой о беспощадную стену, принимая острые уколы боли, проносящиеся по черепу. Крепко связанные узлы смятения тянулись внутри моей головы, и все они были завязаны вокруг Обри. Без макияжа. Без красивого платья и драгоценностей. Обри в моей голове была раздета догола, что делало ее более уязвимой, чем когда-либо.

Пар наполнил мои легкие, от жара пот каплями собирался на лице, когда я сильнее прижался лбом к кафелю и с силой схватил твердый член. Длинными, мучительными движениями в сочетании с визуальной картиной в голове — картиной Обри, привязанной к моей кровати и с повязкой на глазах. Я позволил сценарию проигрываться, пока водил скользкой ладонью по своему члену.

На ней моя футболка, собравшаяся складками на талии, пока она извивается в медленной борьбе. Ее бедра кружат по кровати в медленном темпе, дразня меня, испытывая мое самообладание и напрягая мои мышцы картинами того, как я вколачиваюсь в нее.

­

— Пожалуйста, — ее мольба слетает с отчаянным придыханием. — Я хочу этого.

Освободиться? Быть оттраханой? Я понятия не имею, о чем она меня умоляет.

— Ник, пожалуйста, — ее стоны становятся громче, грудь поднимается вверх, соски просвечиваются через тонкий белый хлопок, пока она выгибается над кроватью. — Помоги мне.

Стоя у изножья кровати, я пялюсь на нее, пока она борется — за свободу, или от потребности, не могу решить, — но и одно, и второе пробуждает опасные мысли.

Она сдвигает колени, а ее попка скользит по матрасу. Мягкие стоны превращаются в мяуканье, а голова нетерпеливо мечется по подушке, пальцы сжимаются и разжимаются в своих оковах, пока она рьяно пытается освободиться, но не может.

— Пожалуйста! — Агрессивный рев рикошетит от стен, наконец-то разрезая собой последнюю нить контроля, за которую я держался.

Я забираюсь к ней на кровать и раздвигаю ее колени, пока она поднимает бедра вверх, предлагая мне киску, словно угощение. Хватая ее задницу, я опускаюсь головой между ее бедер и провожу языком по ее блестящей от влаги щели, улыбаясь, когда она кричит в ответ.