Книга Распускающийся можжевельник, страница 105 – Кери Лейк

Руки подхватывают меня сзади, и я крепко обвиваюсь вокруг его шеи, пока Шестой несет меня вверх по лестнице в мою спальню. Он осторожно кладет меня на кровать и снимает рубашку. Обычно мы бы подождали, пока закончатся дела по дому, чтобы заняться делами, но сегодня утром он выглядит встревоженным…загнанным. В его глазах нет веселья, когда он снимает одежду с моего тела шорты и рубашку.

— Шестой, что на тебя нашло?

Его лицо непроницаемо, когда он сбрасывает штаны на пол, высвобождая свою твердую длину. Матрас скользит по моей спине, когда он подтягивает мои ноги к краю кровати. Он направляет свой кончик к моему входу, и его челюсть напрягается от одного грубого толчка внутрь, который выгибает мою спину, мои пальцы крепко сжимаются на простынях.

Вместо медленных и уверенных движений, его движения быстрые и яростные, как будто он ищет быстрого освобождения. По его коже струится пот, и ворчание в моем ухе придает решимости, когда он набухает внутри меня, его твердость упирается в мои стенки.

Я откидываю голову назад, не в силах сопротивляться полноте, когда он прижимается своими бедрами к моим, и с натужным стоном он выходит из меня, направляя теплые струи своей разрядки на мой живот, по моим грудям, по моему животу, вниз к моему налившемуся лону, который горит от боли отсутствия кульминации. Он протягивает руку и распределяет его по моим соскам и вверх к моей шее.

Уголки его губ приподнимаются в усмешке, когда он смотрит на меня сверху вниз, и тогда становится понятной причина его поведения.

— Ты ревнуешь. Я смотрю вниз на блеск на моей коже и снова на него.

— Ты злишься, что я не беру тебя с собой.

Как будто призыв к нему вызывает некую нотку раскаяния, его брови сводятся вместе, и он широкими шагами направляется в ванную, возвращаясь с мокрой тряпкой.

Он вытирает свои горячие жидкости, прежде чем бросить салфетку на тумбочку рядом с кроватью, затем выходит из комнаты, оставляя меня обнаженной и совершенно неудовлетворенной.

Достав белье и приготовив кусок мяса на ужин, я неохотно отправляюсь выполнять страшное поручение.

Шестой разгребает землю, когда я подхожу сзади, его мышцы блестят от пота, он напрягается от тяжелого труда, копая траншею для дополнительного орошения.

Пока я наблюдаю за его работой, отсутствие кульминации гложет меня изнутри.

Он останавливается, швыряет лопату в грязь и шагает ко мне. Обнимая меня, он прижимается своими губами к моим, и я чувствую извинение в его поцелуе.

— Я скоро буду дома. Я держусь за его бицепсы, поднимаюсь на цыпочки чтобы подарить еще один поцелуй, и отступаю назад, надевая на голову сумку с припаркой.

Шоу живут ближе к северной стороне стены, недалеко от входа в новые дома третьей фазы. Папа мог бы жить там или на виллах в западной части общины, если бы захотел, но он отказался, и я благодарна за это каждый день. Я ненавижу Шоу. Особенно Дэмиана.

Мне потребуется больше часа, чтобы дойти туда пешком, а с таким дьявольски жарким и сухим воздухом, как сегодня это займет больше времени. Особенно потому, что мне приходится гулять по нему без Шестого, чтобы составить себе компанию.

Странно, что два месяца назад я все делала сама.

Я прохожу мимо миссис Джонстон, которая машет мне со своего крыльца, где она сажает цветы в горшочки под своей широкополой шляпой.