Книга Распускающийся можжевельник, страница 120 – Кери Лейк

— Ты сказал мне прийти сюда. К этому дереву.

— Это место, где моя жена и ребенок прятались от Рейтеров. Это обеспечивало им безопасность, пока я не смог их найти. Однако мою жену уже укусили, и она передала болезнь Кэти.

— Не моя мать. Моя мать… она не была убита… ее убили. Я смотрю на разрушенные изгибы дерева, воспоминания о моем прошлом расплетаются, как порхающая катушка ниток.

— Почему ты мне не сказал? Почему ты солгал?

— Ты страдала от подавленных воспоминаний. Диссоциативная амнезия — более технический термин для этого. Ты не знала, кто ты, откуда пришла и что с тобой случилось. Это происходит после травмы. Он потирает пальцы по бокам, как будто нервничает, но в отличие от тех раз, когда он пытался избежать моих вопросов, он продолжает.

— Я два года боролся с чувством вины, пытаясь решить, рассказывать тебе или нет. Я просто хотел, чтобы ты познала жизнь без боли, хотя бы ненадолго.

Жгучие слезы снова подступают к уголкам моих глаз, и я наклоняю лицо к навесу из листьев надо мной.

Боже, сколько раз сердце может страдать? Сколько ударов оно может выдержать, прежде чем, наконец, сдастся?

— Ты сменил мое имя?

— Чтобы защитить твою личность. Чтобы дать тебе возможность начать все сначала. Однажды ты сказала мне, что тебе нравится имя Рен для девочки. Это было—

— Имя моей матери, — перебиваю я, когда всплывает воспоминание.

— Я собиралась назвать ребенка… ты спас мне жизнь. Я помню. Вот почему ты не позволил мне пойти на Северную сторону. Почему ты не позволил мне на некоторое время выйти из дома. Ты не хотел, чтобы я столкнулась с доктором Эрикссоном. Или Иваном.

Он засовывает руки в карманы и кивает.

— В основном, это предосторожность. Их редко можно увидеть внутри стены, поскольку они проводят так много времени в Calico, но мне больше некуда было тебя отвести. Где бы я ни спрятал тебя за стенами, это подвергло бы твою жизнь такому же риску. Поэтому я спрятал тебя там. В конце концов, у тебя отросли волосы. Синяки исчезли. Быстрый жест в сторону его лица подчеркивает его слова.

— Ты выглядела как другой человек.

— Они бросили меня на растерзание Рейтерам, но те не нападали. Почему?

— По той же причине, по которой они не напали на Шестого в тот день. Я ввел тебе альфа-феромоны. К сожалению, их действие временное. Химическая структура просто несовместима с теми, кто не родился с альфа-геном.

Собирая недостающие кусочки, я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты… все еще работаешь в больнице?

— Да.

— Так вот откуда ты узнал о Шестом.

Отводя от меня взгляд, он упирает руки в бедра.

— Я никогда лично не видел сюжеты блока S. Но я знал об этой программе.

— Почему ты все еще работаешь там? Почему ты продолжаешь оставаться там, когда знаешь, что происходит? Что эти монстры делают каждый день?

Он поднимает руку, отогнув рукав, обнажая марлевый лоскут, приклеенный под ним.

— Назови это личным интересом.

— Тебя укусили. Когда?

— В ту ночь, когда я пришел за тобой сюда. Двое бешенных питались кровью. Они пытались добраться до тебя, и в схватке и панике, пытаясь сохранить тебе жизнь, у меня был момент беспечности. И ярости.

Это означает, что он годами эффективно скрывал рану.

— Как … как ты не обратился?

— Каждый день я ввожу себе новый штамм антител в надежде найти подходящее. У некоторых наблюдается негативная реакция в месте раны. Это замедлило прогресс, но… Правда в том, что я могу обратиться в любое время, Рен.