Книга Распускающийся можжевельник, страница 68 – Кери Лейк

— Шестой пропал! В моем голосе слышится сухая хрипотца.

— Он пропал! Я искала его весь день и не могу найти! Я должна его найти.

Я роюсь в ящике на кухне в поисках фонариков. Хватка за мою руку приводит меня в ярость, и я вырываю свое запястье из папиной хватки.

— Я иду за ним! Ты не можешь остановить меня!

— Рен. Его тон спокоен, гораздо спокойнее, чем я ожидала из-за жесткого выражения его лица.

— Ты смотрела в сарае для столбов?

Вытирая новые слезы со щек, я киваю.

— Раньше. Но я посмотрю еще раз. Я возвращаюсь в лес.

— Легион выйдет сегодня вечером —

— Вот почему мы должны найти его! Они убьют его!

Его взгляд опускается, и он качает головой.

— Они не убьют его. Он слишком важен для них.

Информация парализует мои мышцы, отвлекая меня, несмотря на желание продолжать поиски. Я жаждала узнать больше о Шестом. Настолько, что я потратила последнюю неделю, пытаясь научить его писать, просто чтобы он мог сам донести до меня эти вещи.

— Почему? Что им от него нужно?

Папа достает из кармана сигару и закуривает ее, пикантный аромат проникает мне в горло.

— Его обучали быть очень мощным оружием.

— Кем… кем?

— Выжившие получили известие о нашем сообществе. Мы уже предотвратили несколько рейдов. Рейды, о которых вы пребывали в блаженном неведении за этими стенами. Нам нужно создать нашу армию. Чтобы защитить наш дом.

— Подвергая пыткам невинных людей? Я не могу просто оставить его там.

Он тяжело вздыхает и качает головой.

— Поверь мне, когда я говорю тебе, куда бы ни отправился Шестой, с ним все будет в порядке. Он обучен выживать в этом климате. Ты измотана. Тебе нужен отдых. Утром мы первым делом поищем его.

— Но он… Слезы наполняют мои глаза при мысли о нем, одиноком в темноте, дрожащем от своих кошмаров.

— Я боюсь за него.

— Не бойся. Тому, кто на него наткнется, есть чего бояться гораздо больше. Я обещаю тебе, с ним все будет в порядке.

Я вытираю слезы со щек и киваю.

— Хорошо, папа.

Он прав. То, что я ничего не ела и не пила большую часть дня, сказалось на моем организме, и я с трудом могу держать открытыми свои опухшие глаза.

— Иди отдохни. Я встану пораньше, прежде чем отправлюсь на прогулку по периметру ради него.

Кивнув, я тащусь вверх по лестнице, каждый мускул стонет от подъема. В ванной я поворачиваю ручку раковины, чтобы умыться и почистить зубы, и с разочарованием обнаруживаю, что вода отключилась на ночь. Закрыв дверь, я сбрасываю с себя влажную одежду и голышом забираюсь под легкую хлопчатобумажную простыню, которая охлаждает тонкий слой пота, покрывающий мою кожу.

Когда очередной поток слез угрожает еще глубже втянуть меня в мои страдания, я закрываю глаза.

* * *

Щекотка в моей руке выдергивает меня из пустоты, и мои глаза распахиваются, пока я не смотрю на спящее лицо Шестого. Поднимая голову с подушки, я хмурюсь, сосредотачиваясь на нем задаваясь вопросом, сплю ли я все еще. Я осматриваю комнату до открытого окна, где длинные белые занавески развеваются на ветру.

Когда я опускаю голову обратно, глаза Шестого открываются, и я смотрю в синее море.

— Ты вернулся. Его очертания расплываются за слезами, которые снова выступают у меня на глазах, и я могу только догадываться, что это облегчение от того, что я вижу его, которое накрывает меня.

Он смахивает большим пальцем слезу, которая скатывается по моему виску, и прижимает мою руку к своей груди.