Книга Распускающийся можжевельник, страница 83 – Кери Лейк

S блок.

— Сэр, я вообще-то из тюремного блока Б. Я оглядываюсь назад, в сторону лестницы, убеждая себя сбегать и уладить этот беспорядок с доктором Фалькенратом завтра. Что-то подсказывает мне, что сын Эрикссона все уладил бы за меня.

— Это займет всего минуту. Он толкает дверь, которая открывается в еще один темный коридор. — Прошу прощения, что не представился, — говорит он через плечо. — Я Иван.

— … Дэниел.

— Я знаю. Я помню тебя с прошлой недели. В кабинете моего отца.

Воспоминание опускается у меня под ложечкой, и мне приходится проглотить стойкий запах мужского достоинства доктора, все еще остающийся у меня в носу. Эти мысли быстро заглушаются гудящими звуками, которые достигают моих ушей, и страх пронзает мои мышцы.

— Куда ты меня ведешь?

— Почему ты был в кабинете моего отца в тот день?

Я бы хотела, чтобы он перестал расспрашивать меня о том дне — о том, что я больше всего на свете хотела забыть.

— Он… хотел показать мне свою лабораторию. Я ассистент доктора Фалькенрата.

Иван хихикает и качает головой.

— И что делает тебя настолько особенным, чтобы быть чьим-либо помощником?

— Я умею читать. И писать.

Он смотрит на меня сверху вниз, уменьшая меня.

— Ну, это особенное. Но ты никогда не будешь помощником. Ты дикарь. Раб.

Я открываю рот, чтобы влепить ему пощечину с язвительным ответом, и он распахивает дверь позади себя.

Комната открывается в нечто, похожее на зрительный зал, похожее на старый заброшенный театр, где иногда играли дети из улья. Стулья расставлены в ряд, и шестеро мальчиков постарше, возможно, ровесников Ивана, сидят на них скованно, их руки пристегнуты к подлокотникам, головы прикреплены к высоким спинкам сидений. Разноцветные провода отходят от их бритых голов, прикрепленные к белым пластырям, приклеенным скотчем к коже, а с другого конца они подключены к черному ящику снаружи кресла. Похоже на какой-то монитор. Из-за пояса их штанов свисает еще больше проводов, и они прикреплены к отдельной коробке, что заставляет меня усомниться в ее назначении.

— Это субъекты блока S, — говорит Иван рядом со мной.

— По сути, они дикари, которые несут альфа-ген. В некотором смысле, буйные, но они еще не превратились. Все еще мальчики, как ты можешь видеть. Они, кажется, контролируют свою инфекцию, если их не спровоцировать.

Деревянный ящик, похожий на исповедальни, используемые в церкви, стоит сбоку, перед ними, но вместо того, чтобы быть полностью закрытым, в нем есть окно. За окном двое обнаженных мужчин, один ударяется бедрами о другого сзади, а мальчики на стульях наблюдают за ними. Я отворачиваю голову, чтобы не смотреть на мужчин в кабинке, прищуриваю глаза, чтобы немного передохнуть, прежде чем снова их открыть. Костяшки пальцев ближайшего ко мне парня белеют, когда он вцепляется в подлокотник кресла, его голова подперта металлическими щитками, закрепленными на лбу, чтобы держать его лицом к мужчинам перед ним. Его глаза скользят к моим, подбородок дрожит, текут слюни, в то время как он изо всех сил пытается отвлечь свое внимание. Ужасающий визг эхом разносится по комнате, когда его глаза прищуриваются, а все его тело сотрясается в конвульсиях на стуле.

Руки хватают меня за голову и возвращают мое внимание к мужчинам на сцене.

— Как и у всех Рейгеров, сексуальная агрессия является общей чертой среди альф. Их разум несколько примитивен, поскольку они стремятся к спариванию. Самец. Женский. Это не имеет значения, маленькие педики. Отпуская меня, он поворачивает голову к ближайшему к нам мальчику.