Книга Короли Падали, страница 139 – Кери Лейк

— Я люблю тебя больше, чем любовь.

Мы — осколки, сшитые воедино болью наших потерь. Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь восстановиться. Единственное, в чем можно быть уверенным, — это в неопределенности, которая нас ожидает. Моменты, подобные этому, когда мы закрываем глаза, и образы из нашего прошлого напоминают нам, какой мимолетной может быть жизнь. Как в мгновение ока может измениться вселенная.

Как быстро мир возьмет то, что дано.

И все же мы продолжаем жить с разбитыми сердцами и содранной кожей, потому что мы любим, и это то, что дает нам цель. Воздух дает нам дыхание. Еда придает нам силы. А любовь дает нам надежду.

В мире монстров любовь делает нас людьми.

Это кое-что о восходе солнца над пустыней, о том, как кактусы и горы выделяются силуэтами на фоне выгоревшего оранжевого неба. Единственный яркий свет горит в центре, проливая свои лучи на мир, как благословение с небес. Моя мать всегда говорила, что Бог является тем, кто просыпается до рассвета, и, лежа, растянувшись на Валдисе, я ловлю себя на том, что размышляю о возможных вариантах. В конце концов, только чудо могло вернуть его мне в этом мире, и часть меня задается вопросом, когда его заберут снова. Вырван из моих рук прежде, чем у меня даже появился шанс насладиться этими моментами с ним без чувства вины.

Валдис ерзает подо мной, его живот прогибается под моей рукой, и я с улыбкой откидываю голову назад, наблюдая, как он пробуждается ото сна. Острые линии его подбородка напрашиваются на поцелуй, и когда я наклоняюсь вперед, он вздрагивает, крепко обнимая меня. Моргнув несколько раз, он оглядывается по сторонам, пока его взгляд не падает на меня, и он облегченно вздыхает.

Мое тело скользит по его телу, когда он тянет меня на себя, прижимая к себе, и запускает пальцы в мои волосы.

— Я не знаю, что я сделал такого что бы проснувшись этим утром и увидеть твое лицо. Его глубокий голос грохочет мне в ухо, когда я лежу у него на груди. Руки скользят по моей коже, он прикасается ко мне, как будто ему нужно доказательство того, что я сейчас здесь, с ним.

— Если бы я верила в Бога, я бы назвала это — Его благословением.

— Ты не веришь?

— Я не знаю. Моя мать всегда говорила мне, что Бог любит безоговорочно. Если бы это было правдой, тогда зачем брать так много? Мой отец, моя мать, Брайани, Роз и Кадмус. Все, на кого мне когда-либо было не наплевать, включая тебя. Почему ты должен был страдать из-за любви?

Он закидывает руку за голову и смотрит вдаль с задумчивым видом.

— Я не знаю. Я думаю, такова природа этого. Нам нравится знать, что это можно отнять. И когда это происходит, я думаю, мы продолжаем надеяться, что это каким-то образом к нам вернется.

— Ты думаешь, те, кого мы любим, вернутся?

— Не в том смысле, что они восстанут из мертвых. Он проводит пальцами по моей щеке, глядя на меня сверху вниз.

— Но я думаю, мы увидим их неожиданными способами. Мы услышим их голоса и увидим их улыбки. Их воспоминания не должны умереть. Взгляд блуждает по моему лицу, он убирает волосы с моих глаз.

— Что касается нас с тобой, я не думаю, что Бог пока знает, что с нами делать. Улыбаясь, он наклоняется вперед, запечатлевая поцелуй на моих губах.

— Наверное, лучше просто наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.

Кивнув, я снова прижимаюсь к нему носом, глядя в сторону восхода солнца и обнимая его крепче, чем раньше. Мы лежим так некоторое время, пока лагерь внизу не начинает шевелиться, двигаясь, как будто собираясь в дорогу. Мы с Валдис одеваемся и спускаемся обратно по скале, туда, где Рен и Рис встречают нас у подножия горы.