Книга Бог Монстров, страница 216 – Кери Лейк

Но я должен признать, что кое-что в завоевании доверия ребенка кажется довольно приятным. Слышать, как он называет меня папой, тоже было отчасти приятно, даже если это казалось немного странным.

Я похлопываю ребенка по спине, обнимая маленькие и хрупкие ручки, которые крепко обнимают мою шею.

Ашер.

Мой сын.

Сын.

И вот так обещание, которое я дал мальчику, становится живой, дышащей вещью, которая пульсирует у меня в груди.

Тлеющие угли камина отбрасывали мягкое сияние на комнату, когда я лежал рядом с Талией, ее маленькое тельце крепко прижималось ко мне.

— Ты когда-нибудь планируешь снова спать в кровати? — спрашивает она с улыбкой в голосе.

Я отвожу ее волосы в сторону, чтобы поцеловать в затылок.

— Теплый огонь и ты, лежащий рядом со мной? Нет причин для этого.

Все отправились обратно в лагерь Фрейи, снова оставив хижину тихой. Ашер крепко спит в старой спальне Талии, насколько я проверял в последний раз, а Юма лежит и дремлет у двери, где щель внизу пропускает ровно столько воздуха, чтобы ему не было слишком жарко у огня.

— Тем не менее, было бы неплохо иметь под собой что-нибудь помягче твердой доски, и я говорю не о твоем теле. Она извивается в моих объятиях, утыкаясь лицом в мою грудь.

— Хотя мне действительно нравятся твои жесткие поверхности.

Улыбаясь этому, я хватаю ее за бедро, и в тот момент, когда ее бедра касаются нужного места, все мое тело пробуждается к жизни.

— Если ты не собираешься заканчивать это, я предлагаю тебе остановиться сейчас. Уткнувшись лицом в ее шею, я вдыхаю сладкий аромат, увлажняющий мой рот, и провожу языком влажную линию от ее горла к челюсти.

У нас в доме с Ашером правило «никакого секса», поэтому закончить означает схватить медвежью шкуру и отправиться в лес. Прохладный воздух ранней весны меня совсем не беспокоит, но вероятность того, что она покинет тепло костра, мала.

— Дай-ка я возьму свою обувь. Я ненавижу ходить по упавшим палкам босиком.

Или не настолько мала.

Однако в ту секунду, когда она отворачивается, я притягиваю ее к себе, впиваясь в эти мягкие, пухлые губы.

— Через минуту, — говорю я ей в рот и перекатываю ее на себя.

Упершись руками в мою грудь, она балансирует, оседлав мое тело, и прерывает поцелуй, чтобы сесть. Округлые, дерзкие груди проглядывают сквозь тонкую ткань ее ночной рубашки, дразня меня. Всегда, блядь, издеваеться надо мной.

Пробегая руками по ее изгибам — это все, что я могу сделать, чтобы унять сильную потребность повалить ее на пол и взять прямо здесь, у огня. Ожидание — величайшая пытка, но оно также создает адский финал, когда все сказано и сделано.

Затерянный в море спокойной синевы, я смотрю на женщину, мою женщину, ее красота превосходит все, что я мог вообразить. От ее вида у меня болит вся грудь, как будто я не могу дышать или что-то в этом роде. Это происходит каждый раз, когда я смотрю на нее, и этот сладкий аромат, похожий на запах цветов после сильного дождя, естественный аромат ее кожи, заставляет меня пускать слюни, как изголодавшегося пса. Одержимость сжигает меня изнутри, и я могу с полным правом сказать, что убил бы и уничтожил все, что когда-либо попытается причинить ей или Ашеру боль снова.

— О чем ты думаешь? Мягкое скольжение ее пальцев по выпуклостям моей груди отвлекает мой разум от вопроса.