Книга Ты мне… жена!, страница 25 – Анастасия Максименко

Пыхчу про себя. Чтоб тебя, Эрик, что ж ты так не вовремя, а? Каргина с писком пытается слиться со стеной. Спокойно оборачиваюсь, одаривая Мортеля иронично-лживо-недоуменным взглядом и невинной улыбкой.

— И тебе доброе утро, дорогой супруг.

Зеленые глазенки Эрика зло сужаются, а один подозрительно подмигивает в конвульсиях. В дверях маячит одетая как самая приличная монашка Берти, прячет злорадную ухмылку в уголках губ. Что ж, догадываюсь, кто моего благоверного призвал, оперативно сработано.

Эрик добрую минуту гипнотизирует меня кровожадным василиском, то ли пытается наслать чары «окаменей», либо же ментально прибить, то ли в красках представляет, как с наслаждением сжимает мою шейку, то ли действительно старается загипнозить. Если последнее, это он зря: внушениям я не поддаюсь, вообще никаким, так что Кайло зря пыжится. Кстати, а я ведь даже не знаю, какой магией «родимый» обладает, эх, всё-таки жалко — он прискакал слишком рано, и я не успела заглянуть в его «иди». Ну, ничего, ещё не всё потеряно.

— Какая же ты всё-таки наглая, Сьера, — подает шипящий голос Кайло, оглядывается через плечо на бедную Каргину и рычит: — На выход.

Каргина дергается, делает маленький шажок к двери, где по-прежнему ошивается Берти, и вопросительно глядит на меня: мол, мадам? И это очень не нравится Эрику, у него, вон, аж лоб испариной покрылся, гляди, задымится муженек. Спокойно киваю горничной, и та с гордой осанкой чешет на выход, не забыв в дверях фыркнуть в сторону чухони, та возмущенно смотрит ей вслед.

— Тебя это тоже касается, Бертина.

Чухоня недоверчиво замирает.

— Но… Эрик…

— Я сказал, вон!!!

Берти испуганно подпрыгивает, в каре-вишневых глазах застыли обиженные слезы. Бросив на меня быстрый взгляд, она порывисто кланяется и осторожно закрывает дверь. Всё это время Мортель не сводит с меня злобного властного взгляда.

— Бертина! — кричу елейно. — Ты забыла принести кофе. Я всё ещё жду.

За дверью глухой стук и шипение. Не дом, а серпентарий какой-то.

— Итак, Сьера, что ты себе возомнила? Никому не дозволено заходить в рабочий кабинет лорда без его на то разрешения и уж тем более в его отсутствие, за такой серьезный проступок следует не менее серьезное наказание.

— Да? И какое же? — безмятежно прогуливаюсь по кабинету и без зазрения совести присаживаюсь за хозяйский стол. — Прикажешь выпороть меня? Либо же сам этим грязным делом займешься?

Эрик играет желваками, он зол как тысяча чертей, мне бы держать язык за зубами на самом-то деле и не дергать тигра за усы, вот только, в отличие от Сьеры, я Мортеля совсем не боюсь. И отсыпать мне плетей он не сможет при всём желании, на аристократок запрещено поднимать руку, и максимум, что может сделать Мортель, — отослать меня из Изумрудного и лишить содержания, тоже мне, жуткое наказание, хотя для леди этого мира в самом деле очень жестоко.

— Ты прекрасно знаешь, что нет, хотя, право слово, горю подобным желанием.

— Это пожалуйста, онанировать, то есть фантазировать, никто не в силах тебе запретить. Вернемся к цели моего визита. К слову, поделишься секретом, как ты узнал вчера о том, что я в библиотеке и о моём прибытии в Изумрудное? Уж очень быстро ты примчался, дорогой. Кто доложил? Не поверю, что Каргина, и не думай бездоказательно мне горничную очернять.