Книга Ты мне… жена!, страница 77 – Анастасия Максименко

И да! Как должно быть уже понятно, огню меня предали. Хорошо горела. Толпе народа только очков солнцезащитных не хватало и попкорна в руках. А это высказывание: «Инш-Халли! Инш-Халли! Алла!» — чую, ещё несколько недель будет грохотать в моих перепонках.

― Ох, моя леди, ― активизировалась Каргина, когда мы вошли в немного прохладный холл дворца. ― Моя леди, ну, зачем вы согласились на такое! Всем нормальным людям известно: вы к деяниям изувера, ну, точно не имеете никакого отношения! Вот зачем надо было соглашаться на эту страшную процедуру? А если бы вас сожгли⁈ Ой-й, бедное моё сердце. Ой-ой.

― И правда, леди, ― сквозь икоту промямлила Суин. ― Вы как выступили вперед с таким воинственным видом, да громко воскликнули, что не прочь пройти через инквизиторский огонь, я чуть с ума не сошла от страха за вас! А как кинулся к вам зверем Темнейший, за плечо вас схватил, выговаривал нечто.

― Известно что, ― ворчит Каргина, в то время как мы шагам ровно по зеленому ковру. ― Темнейшему этому только дай волю спалить кого, наверняка угрожал: если пойдете на попятную, он вас всё равно спалит!

― Ох, моя бедная миледи, что вы только натерпелись, одним богам и известно!

Меня разобрал смех. Вообще-то, Комет, напротив, шипел, чтобы я даже думать не смела на такое идти, если переводить его гневное рычание на простой лад, грозился выпороть… нежно, если осмелюсь. Ой, как вспомню, так сама щас икать начну, ха-ха. Вы бы видели его лицо, когда я не отступилась от своего слова, ещё и ему махнула пренебрежительно, чтобы свой фейерверк выпускал, даже король в лице изменился, глянув на меня с таким изумлением, будто у меня третья грудь выросла, ну, или крылья. Даже переспросил пару раз, точно ли я понимаю суть процедуры. Нет, блин.

Вошли в наши покои. Кстати, когда входили, видели, как в соседних Мортелевских вовсю шел обыск, правда, не совсем понимаю, зачем, если Мортель того, тю-тю, спекся. Хм. Если только ищут нечто очень важное, что всё равно нужно непременно найти. Так, всё, это дело кейн Харда, пусть у него голова болит.

― Ой, моя леди, ну, зачем вам всё-таки это было нужно? Не понимаю.

― Мне бы тоже это хотелось знать, ― грозной скалой вошел инквизитор. Девчонки мои мигом склонились в низких поклонах. Хмуро повернулась к Харду.

― С вашего позволения приготовлю миледи купель, ― пробормотала Каргина и, получив царственный кивок, смылась со скоростью цунами.

― Я… Я… Помогу, да! ― Суин шмыгнула за ней.

Мы с порошочком остались одни. Стоим, такие, силой зрения меряемся. Он в дорогом, чернее ночи, костюме, идет ему, заразе. Я — в его инквизиторском сане, простоволосая и наверняка немножко грязная.

― Объяснишься, Инсиль? Ты понимаешь, что могла богам душу отдать? ― приближается чеканным шагом. На месте стою, я не дичь, чтобы от него бегать. Не сейчас, по крайней мере. ― Инквизиторский огонь не прощает шуток, если бы в твоей душе было хоть зерно черноты, ты могла дорого за это заплатить, Инсиль, ― выдохнул мне в лицо костровым дыханием.

― Но не заплатила.

― Не заплатила, ― согласился, обхватывая мои запястья своими ручищами. Вот любит он всё хватать. Спасибо, что руки, а не зад. ― И очень крепко меня этим удивила, невинная Инсиль. Ответь на вопрос.

― А почему это вас так волнует, Темнейший? Ну, вошла я в огонь, тем самым, как и сказал тот… ― собака, бурчу про себя, ― лорд, очистила себя от всяких пересудов и дальнейшей охоты на мою шкурку, ведь если бы отказалась, меня не только камнями закидать могли, но и сделать что угодно, и не говорите, что вы этого бы не допустили. В меня уже тогда кинули камень, не побоялись ни стражи, ни богов, ни вас, Темнейший. Я не желала бояться собственной тени. Я ответила на ваш вопрос? А теперь ответьте на мой.