Книга Ты мне… жена!, страница 97 – Анастасия Максименко

На меня покосились как на неразумного ребенка и умилительно улыбнулись.

― А если серьезно, ты действительно думаешь, что я бы позволил инквизиторскому огню тронуть твою кожу и душу? Серафима, я бы не стал рисковать своей сайерой.

Вот это я сейчас прифигела.

― Огонь не настоящий?

― Иллюзия. Хорошая иллюзия.

― А моя одежда, она реально спалилась!

― А вот тут Итан помог.

― Король спалил мою одежду?

― Ему за это очень стыдно.

― То есть, король у нас не только менталист, но и маг огня.

― Он универсальный стихийник с ментальными навыками в ранге пяти единиц.

― Здорово, ― буркнула мрачно. ― И всё-таки, что бы было, если бы огонь был настоящим?

― Одна маленькая скромная воровка лишилась бы рук до кистей, ― вкрадчивый шепот на ушко.

Сглотнула. Не хило.

― Тогда очень хорошо, что у меня муж такой замечательный верховный инквизитор.

Вот только сейчас поняла: целого Темнейшего отхапала. Тоже нехило.

― Признала меня свои сайером? ― тихий рокот.

― Не-а. До этого ещё рано. Ага. И не надо так очами сверкать.

― Как?

― Кровожадно! Будто сожрать хоти… шь.

― Хочу. Но ты права, не сейчас. Сначала замуж, как подобает, за меня выйдешь.

― Мечтайте.

― Мечтаю, ― тяжкий вздох. ― Мне пора, вредная сайера. Однако меня утешает наша очень скорая встреча.

Проснулась возмущенная до глубины души и мокрая, как мышь. В смысле, что вспотела почему-то и затекла. Неудивительно, на столе моськой спать. Размяв косточки, вспомнила сон и замерла. Темнейший скоро приедет! Вот так и я думала, а! Вот так я и знала. И я умолчу, как меня при мысли о скором прибытии святого батона пробрало холодком, разобрало мурашками, и нутро скрутилось в дулю от тоскливого предвкушения. Тьфу на него.

После того сна с легким оттенком откровения успело пронестись несколько дней. А Темнейший так и не прилетел в вихрях своего очистительного огонечка. Честно, я расстроилась. Грешно, конечно, но себе-то врать — дело последнее, я очень сильно тосковала по этому, мягко говоря, чужому мужику, тосковала так сильно, что аж физически больно, особенно по ночам, когда кровь в венах стыла, постельное белье казалось колким, неприятным, тяжелым и ужасно холодным, а наглый унитазный монстро, как назло, больше не снился.

Засранец. Мерзавец. Гад! Самый настоящий.

И главное: до скорой встречи, блин! Когда? Через год⁈ Ар-р-р, немножко хотелось рвать и метать. И вот понимала: прав на то у меня никаких, а как подумаю… ой, разное подумать, о любовнице, например, что он ночами любовниц в своей постели ласкает, так сразу хочется кого-то придушить, с особой жестокостью. И смешно, и плакать хочется.

А ещё начинаю кое до чего додумываться, отчего свернуть башню одному утенку хочется с особенной кровожадностью, — это о сайере, точнее, сайера — не просто, как бы красивое слово. И изменения в моей внешности связаны не с, как я думала, возможно, моей магией, а с этим вот вредным порошком. И моё нестабильное эмоциональное состояние, как в период жесткого ПМС, — тоже. Спрашивается, разве он не должен быть в такое время со мной, не? Ладно, ни шиша он не должен. То и бесит.

Кажется, ещё немного, и у меня самой пар из ушей повалит, а во рту вырастет пара клыков.

Раздраженно кромсаю в тарелке несчастного кролика, картошку с овощами уже нашинковала в пюре. Краем зрения вижу, как молчаливые домочадцы, а именно: Каргина хмуро-настороженно переглянулась с лордом Коктенбергом. А Суин, боязливо — с Моревом. Мужчины спокойно пожали плечами, одаривая своих спутниц надежными лучиками защиты, и тем не менее, на меня мужская половина нашего дома поглядывала весьма задумчиво.