Книга Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем, страница 78 – Анастасия Максименко

Картен несколько секунд глядел на меня подернутым пеленой сна зеленым с желтыми вкраплениями взором. Тихо выдохнул, обдав лицо теплым дыханием. С нездоровым жарким интересом проследила, как розовый язык лизнул сухие, с четким контуром соблазнительные умелые губы, в попку мне упирался монолитный, подрагивающий от желания орган.

— Снежа, что ты делаешь? — ровный тон обжег позвоночник, а легкая хрипотца ото сна сократила стеночки. Прогнувшись в спине, скользнула влажными складками по пульсирующему стволу.

— Разве не видно? — шепчу, потираясь щеками и носом о его лицо.

— Плохая идея, — безлико, попыток вырваться Дин не предпринимал, но, очевидно, скоро попытается меня обломать. Ага, щас же. — Мы можем навредить ребенку.

Раздраженно вспыхнула.

— Каким образом?

— Не знаю, каким, но рисковать не намерен.

Стремительный рывок — и вот я уже подмята под ним, розовая головка упирается в складки, всего одно легкое нажатие — и он будет внутри… Боже, как же я этого хочу… Подаюсь бедрами в попытке насадиться, ага, куда там, этот бессовестный оборотень неуловимо быстро соскальзывает вниз, и вот темноволосая макушка меж моих ног, а наглый рот втягивает в горячее нутро клитор, мягко посасывая.

— Я могу удовлетворить свою девочку и таким образом.

Да, только мне этого недостаточно!

Зло рычу и тут же скулю, притягивая голову оборотня пяткой к плоти, заставляя его ткнуться носом в пухлые складочки, которые Дин начинает с наслаждением вылизывать, то ныряя в тянущую глубину, то кружа вокруг клитора и прищелкивая по нему языком. Умелые пальцы массируют грудь, кружа в такт языку вокруг сосков, сжимая и покручивая. Оргазм омывает тело, содрогаюсь на плотном языке, тяну за пряди волос, впиваясь когтями в могучие плечи, и поскуливаю, потому что мне по-прежнему мало.

В меня будто вселяется бес. С гортанным рыком вздергиваю удивленного невесть откуда взявшейся для такого финта силой оборотня и бросаю спиной на постель, с перекошенным от ярости и жажды дикого секса лицом запрыгиваю на крепкие бедра, чтобы молниеносно насадиться до самого упора, да! Да, черт возьми!

— Снежана! Ты что творишь? — испуганный стон.

— Беру то, что принадлежит мне по праву, — отзываюсь с рычанием, объезжая этого норовистого упрямого скакуна, прогибаюсь в спине до хруста поясницы, исторгая из груди жалящий грудную клетку вой победы. И ему вторит крепкое ругательство Дина, переходящее в грозный рык и вой.

Правильный мой наконец отпускает себя, впиваются в бедра пальцы, он жестко подкидывает меня на себе, вторгаясь быстрыми, жесткими и сильными толчками. Вот так, мой любимый, вот так, и никак, мать твою, иначе!

Любовный голод отпускает только через несколько часов, когда стрелка часов перевалила глубоко за полдень. Завтрак мы безбожно пропустили, но так плевать, переживем. Лежу на груди пары, лениво обвожу глубокие, уже затягивающиеся борозды от моих когтей на его плечах, животе и груди. В макушку мне удовлетворенно дышит волко-демон.

— Сумасшедшая, — бормочет, вороша дыханием волосы. — Моя. Сумасшедшая.

— Конечно, твоя. Да только ты не менее сумасшедший, если думаешь, что близостью можешь навредить нашему малышу. Нет, ну, если бы я была человеком – всё возможно, не отрицаю, да только тебе повезло больше, чем папе, уж простит меня мама, Бернару или дяде Лео, ведь тебе в пары досталась я.