Книга Госпожа Снежных Буранов, страница 15 – Анастасия Максименко

― Нет уж, ты сам начинай рассказывать, какую еще природную дичь ждать, а я буду задавать дополнительные вопросы.

― Хорошо, ― тяжко вздыхает зверек, зорко наблюдая, как я выуживаю из подвала сыр, пару картофелин, крупу. Особенно внимательно он косится на сыр, разве что слюной не капает, так, за сыром надо смотреть в оба.

Удовлетворенно киваю, наполняя кастрюлю водой.

― Я вся во внимании.

― Ну, слушай. У нас здесь вообще очень весело, можно сказать, курорт. Шквалистый ветер местами, спокойное торнадо, иногда огненное, кислотные ливни, но это не часто, пару раз бывает бассейн в виде наводнений.

Мрачнею.

― Как понимаю, курорт исключительно для нежити.― Ага, ― жизнерадостно соглашается Генка и командует: ― Дай сырку кусочек, не стой. И крупу, крупу засыпай, закипела же вода.

Вздыхаю. Что-то побег мне теперь кажется совсем уж провалившимся делом, теперь бы выжить. Защиту — это я, конечно, вовремя поставила. Главное, чтобы выдержала местный климат.

― Ладно, ― помешиваю варево. ― А теперь расскажи-ка мне, так кто обитает напротив?

Глава 11

Генка натужно сопит и раскрывать мне тайны домика по соседству по-прежнему не спешит, да и много чего другого — тоже. Ну, вот что с ним прикажете делать? И ведь даже магией не выпытаешь из этого хомяка облезлого! В том и соль неподчиненной нежити, а у этого и вовсе есть хозяин. Мне так кажется, клинок тут тоже бессилен, только шкуру и портить, тогда он мне и вовсе ничего не скажет, обидится. Прав он, и десятое правило устава некромагии право – с таким паяцем только договариваться, а я ни разу не дипломат, маг боевой я, мы силушкой воздействовать приучены, а там, где сила не берет, клинок и сюрикены в ход идут.

Мрачно помешиваю супо-кашу.

― Ну, что ты пыхтишь? ― примирительно ворчит крысеныш-партизан. ― Дай сырка, а? Сырка давай, говорю.

― Обойдешься. Сыром задарма не разбрасываются.

― В кого ты такая вредная, Селя, ― повесил носик крысеныш.

― В лорда Калхоуна и себя любимую.

Отрезаю маленький кусочек пахучего сыра и вожу у носа Генки, тот давится слюной и смотрит на меня горестно.

― Садистка! Святые предки, и кого в наш Передел занесло?! Палачей только нам и не хватало.

― Не ной. Давай договариваться, Генка. Я тебе сыр – ты мне честный ответ на вопрос.

Крысеныш тихонько подвывает и нечестным образом пытается достать коготками вкусняшку, прыгает на плече, цепляется за руку, ага, как же.

― Договор, Гена. Или так, или без сыра!

Око нервно дергает хвостом и сигает на пол, ворчит под нос о злобных вероломных магах, перебирает лапами к выходу. Пожимаю плечами и забрасываю кусочек сыра в рот, морщусь от плесневелого привкуса, кошусь на оставшийся кусман. Ну, и гадость! Супо-каша подходит, бегу в комнату к сумке за хлебной булочкой, мимолетно взглянув на окно. Вид не радует, огонь по-прежнему лижет сугробы, но удивительное дело: сугробы и снег под этим диким воздействием не тают! Вспоминаю слова Генки: проклятое место, что с него взять. В самом деле. Проклятое. Если он не соврал про кислотные ливни, то и вовсе страшно.

В кухне помешиваю варево и выключаю плиту. Наливаю в миску и, немного подумав, щедро плещу и во вторую. Вот только Око так и не появился на трапезу, наверное, забился в какую-то щель и надулся как мышь на крупу. Кстати, о крупе.