Книга Госпожа Снежных Буранов, страница 29 – Анастасия Максименко

― М-м-м, перевод может быть не точным, но здесь говорится нечто о жизни, крови и преданиях. Многие символы и буквы истерлись. Только сомневаюсь, что в этой штуке еда.

Согласно киваю.

Мальчишка проводит пальцем вдоль резьбы между крышкой и днищем, вдруг коротко вскрикивает, отдергивает руку, с испуганным недоверием таращась на каплю темно-алой, почти черной крови. Мы с крысом обалдело хлопаем ресницами. У нежити не может выступать кровь, у нежити её почти что и нет, впрочем, нежить не может и боль испытывать. Повисает вопрос: а парень точно нежить? Вот только, вообще-то, да. Согласно сканированию.

Санто растерянно тянет палец в рот, но я его с восклицанием: «Нет!» останавливаю, перехватываю фалангу и вновь провожу по крышке короба, размазывая вдоль резьбы каплю. Глухой щелчок, вспыхивают желтой энергией символы, приходят в движение, запуская странный хоровод. Крышка короба со стуком откидывается. Не сговариваясь, приникаем к темному нутру, а там совершенно точно не еда, какие-то ветхие прямоугольные небольшого размера книжицы в количестве трех штук. Крыс хекает, а Санто душераздирающе вздыхает, пряча голодный взгляд. Подбадривающе похлопываю его по плечу.

― Ну, вот. А я надеялся.

― Как ты догадалась? ― интересуется крыс.

― Интуиция, ― дергаю плечом, осторожно вытаскивая наружу книжки, глажу по черной коже. ― Любопытно, что это такое?

― Мемуары, может быть. Сель, а ты уверена, что их нужно трогать?

― Ну, опасности не чую. Скорее напряжение, это значит, книжки таят в себе угрозу, но не прямую. Насчет мемуаров, очень сомневаюсь.

― Гляньте, там ещё какой-то сверток, ― вскрикивает Санто.

Заглядываем в короб. Действительно, сверток в темном углу. Достаю и развязываю тряпицу. А там, монеты.

― Древние, ― авторитетно заявляет крыс.

― И странные, ― вторит Санто.

― Что-то они мне напоминают, ― бормочу, сую находку в карман. Прихватываю книжки. ― Ладно, давайте наверх. От концентрации пыли и копоти окосеть можно. И вдруг стихийные убийственники уже того, прошли.

― Ага. Мечтай, ― насмешничает Генка. ― Торнадо – это всегда надолго.

Желудок неприятно сжался, не добавляя хорошего настроения. Чую, скоро я сама начну заглядываться на древесину этого домика.

Ронар Аттвуд

Лорд Аттвуд вернулся в особняк в весьма премерзком настроении, невольно своим мрачным видом распугивая немногочисленных слуг. Нужного артефакта он, к своему прискорбию, не нашел. Ни на черном рынке, что вообще удивительное дело, ни даже у самых отчаянных коллекционеров телепорта в проклятую долину не нашлось. Будто само предвиденье было против него и его замыслов.

Небрежно скинув сюртук на спинку кресла, закатал рукава и налил бокал воды из графина, привычно принюхавшись к содержимому, прежде чем сделать глоток.

«Селин, Селин. Маленькая моя Селин, ты меня искренне восхищаешь, и если ещё неделю назад я сомневался в своем выборе, раздумывая выбрать леди из куда более сговорчивых, сильных родов, то теперь хотел именно её». Селин Калхоун, чей истинный род ему ещё предстояло выяснить, а для этого ему была необходима минимум капля её крови.

Хм. Он не раз задумывался, где же сама невеста раздобыла бездновый артефакт, и всё больше склонялся к мысли – из родовой сокровищницы, больше негде, опираясь на выводы из допроса самого Эрика Калхоуна, слуг особняка и стражи, а также свидетелей из окрестностей. Он понимал: Селин сбежала именно из дома, не выходя из него, а значит, телепорт в Долину стащила из сокровищницы.