Книга Госпожа Снежных Буранов, страница 80 – Анастасия Максименко

Гнев утих. В словах Аттвуда имелось рациональное зерно. И про то, что боевым магам на операциях приходится заниматься интимом во славу самой операции, он, увы, не соврал. Это так. И не такое нам приходится проходить, в своё время меня этот постулат дико напрягал.

― Гм. Разумно, ― говорю осторожно. ― Ладно, я могу подумать о том, чтобы с вами договориться о нашем пока теоретическом браке.

И вновь мужской смех, только ментальный, бархатной щекоткой пощекотавший живот.

― Я вас услышала, лорд. Есть ещё что-то, что я обязана знать?

На секунду маг замирает, я уже представляю, как он качнет головой и мы перейдем к обсуждению нашего брака, как он меня удивляет:

― Есть. Кое-что есть, и честно предупреждаю, вам истина не понравится.

Помимо воли тяжело сглатываю. Вот так сюрприз.

Поджав под себя колени, сижу на чердаке, всё пытаюсь переварить вывернутую на мою голову магом правду, а она всё никак не желает перевариться. В голове неприятно звенело, будто бы меня с размаху ударили по черепушке эфесом. Не зря говорят: некоторые вещи обязаны оставаться тайной, и уж точно не стоит разнюхивать то, с чем потом не будешь знать, как жить.

Не то чтобы я теперь не знала, но была в такой адской растерянности, что просто… слов нет. Одни нецензурные выражения. Честно, я никогда и помыслить не могла, что Калхоунам я не родная дочь, а подкидыш, бастард, которую в своё время, удивительное дело, Калхоуны не оставили умирать, не отдали в приют, а приняли как своего ребенка, ввели в род и растили действительно как родную дочь. Конечно, в детстве мне частенько казалось: родили ко мне излишне холодны, вот только в аристократических родах черствость и холодность к детям — не ново.

Лично меня не били, не морили голодом, дали приличное воспитание, я ни в чём вообще никогда не нуждалась. Калхоуны терпели мой острый язык, препирательства, юношеское бунтарство, я брала все эти блага как должное, ужасалась, когда слышала, что с тем или с этим из того или иного рода поступают слишком жестоко, радовалась, что в моей семье не так, пусть в детстве обижалась на родителей за холод и что со мной не хотели играть, а оказалось, они мне не обязаны были никогда вообще ничего.

Это жутко. До дрожи в конечностях, до шевелящихся волос.

Удар судьбы? Не то чтобы, но в некотором роде. А вот то, что мои настоящие родители из правящего рода моей страны и страны эльфов — да, это удар. Моя родная мать — первая принцесса, с ума можно сойти. А отец вообще эльф, когда я всю жизнь искренне полагала, что чистокровный человек, а я… наполовину эльф! Пусть эльфийского в себе никогда и ничего не замечала.

Какое-то время мне хотелось просто, как страусу, спрятать голову в песок и отмотать время назад, чтобы не знать истинной правды о своём происхождении. Уверена, если бы дожила до глубокой старости, считая родителями леди и лорда Калхоун, то моя жизнь была куда более проста.

А теперь… Даже не знаю. Зато мне известно, как наш монарх радеет за приличия и презирает бастардов. Точнее, даже не конкретно наш монарх, а род Хоманских. По истории мы кратко изучали монарший род, что существует уже более пяти столетий. Чуть больше пары сотен лет назад во время правления родича действующего короля, когда едва ли не случился переворот под предводительством бастарда, сына тогдашнего среднего принца Алоиса, – король издал указ, в вольной трактовке: у династии Хоманских не может быть бастардов, бастард только по своему рождению – маг вне закона, главная угроза королевству, и при выявлении его бастардности (а хватало и подозрений) обязан подвергнуться казни на месте.