Книга Держите себя в руках, леди! или Ходящая по мирам, страница 144 – Анастасия Максименко

Улыбнулась, вспомнив объяснения Солайра по поводу его реакции на новость, и покачала головой. Как я вообще могла подумать, что он будет не рад нашему ребенку, на его месте я бы тоже опасалась, но все, как говорится, бывает в первый раз. К тому же Явару я верила. Раз он сказал, что с малышкой все хорошо, значит, так и есть.

– Я люблю тебя, Софи, – тихо признался величество.

– Я тоже очень люблю тебя, мой король.

* * *

Спустя шесть лет

– Леди Соня Файрар! – грозно позвала дочь, шокировано рассматривая учиненный погром в детской. – Потрудитесь объяснить, что здесь произошло!

Моя маленькая проказница, стоявшая посередине разгромленных покоев, умилительно потупила разноцветные глазки, водя ножкой по местами подпаленному ковру.

Покосившись на ее маленькую ручку, строго произнесла:

– Блайдмайер, это тебя тоже касается! Что вы здесь натворили?

– Это все она! – съябедничал материализовавшийся рядом с дочерью Блайд.

– Нет, это все он! – возмущенно вздернула подбородок дочь.

Я скрестила руки на груди, прищурено поглядывая на двух проказников, от шуток которых на ушах стоял весь дворец. Да они начали проказничать, когда дочь только ползать научилась. Разглядывая съежившихся под моим взглядом шалопаев, не переставала удивляться их внешнему сходству. Если Соне закрепить волосы назад, да цвет глаз изменить (она у меня родилась с моей особенностью: один глаз у нее был ярко-синий, второй – темно-синий, почти черный, как у отца), то их друг от друга сложно было бы отличить.

Такую похожесть я заметила, когда моей малышке исполнилось три и, естественно, приперла к стенке супруга, на что он мне признался, что мой Блайд был одним из первых подобных артефактов, что я и так знала, но не знала, что при его, эм-нем, производстве Солайр перенес крохотный осколок своей души. На что я нервно пошутила, что наверняка ее самую вредную часть.

При том разговоре у меня даже возникла смешливая мысль о том, что, оказывается, мой муж немножечко «тот, о ком нельзя говорить». Мой смешок не остался без внимания мужа, и на этот раз уже он меня припер к стенке, и мне пришлось рассказать о Гарри Поттере и его антагонисте из этого цикла историй. Муж немного обиделся, но посмеялся.

– Что, снова напроказничали? – вырвал меня из воспоминаний негромкий властный баритон за спиной.

– Деда! – тут же радостно вскрикнула моя малышка и, сорвавшись с места, ураганчиком пронеслась мимо меня.

Обернувшись, с укором посмотрела на подхватившего на руки мою егозу высокого, статного, одетого в темно-синий китель мужчину с огненно-рыжей, до бедра, косой. В его ярко-синих глазах, обращенных на ластившуюся дочь, лучились теплота и смешинки.

– Отец, ты, как обычно, рушишь мою воспитательную работу! – нарочито осуждающе заявила ему, на что папа лишь весело хмыкнул, гладя широкой ладонью дочь по огненным кудряшкам.

Наблюдая, как отец присел с дочерью в чудом уцелевшее кресло, вздохнула, покачав головой, и улыбнулась. В душе стало тепло, а к глазам подступили непрошенные слезы. До сих пор было трудно поверить, что живой родитель – это не сон.

Когда на свет появилась наша с Солайром дочь, и ее первый возмущенный крик озарил целительскую, где-то внизу прогремел сильный взрыв. Как мы тогда перепугались, особенно сильно напугало лицо мужа. Он во время рождения дочери имел бледный вид, а тут и вовсе позеленел, шепнув, что, похоже, взорвалось помещение склепа. Я сама тогда чуть не поседела, и жутко переживала, когда мой величество отправился на разведку. Каково же мое было изумление, когда он, ошалелый, вернулся в компании живого, здорового и еще более ошалелого отца.