Книга Хрустящие булочки от попаданки, страница 41 – Мария Минц

Ответ пришёл сам по себе.

Да просто выйду из дома пораньше, как рассветёт, и побегу в лавку! Пока комиссия придёт, успею всё подготовить. Заодно и посмотрю, смогли ли ребята Эрнеста что-то убрать. Если не особо, тогда сама наведу какой-никакой порядок…

С этими мыслями я ринулась на кухню.

Как я и думала, готовка заняла у меня всю ночь. Я носилась по кухне, как угорелая, вымешивая тесто раз, два, три, выжимая сок из свёклы, отваривая яблоки и нещадно измельчая их толкушкой, которую отыскала в одном из ящиков.

Когда я вытащила уже готовый хлеб из печки и положила его на деревянную доску, чтобы дать ему отдохнуть и предотвратить оседание влаги на корке, то почувствовала невероятное родство с теми самыми яблоками.

Меня будто бы тоже перемололи в пюре!

В мыслях тут же возникло манящее видение уютной мягкой кровати, которая призывно манила к себе, помахивая уголком одеяла.

“Приляжь всего лишь на пару минуточек!” – шептала она, – “Максимум – на полчасика! Ничего страшного не будет, а ты хоть сил наберёшься!”

Это видение было таким ярким, что я действительно чуть было не побежала проверять угол кухни: не переехала ли туда кровать.

Нет, нет и нет!

Я ожесточённо затрясла головой, метнулась к умывальнику и принялась брызгать себе в лицо холодной водой. Кожа тут же покрылась мурашками, но сон слегка отступил.

Высплюсь потом! На худой конец, прикорну в лавке, пока буду ждать комиссию от Гильдии, или кто там собирается притащиться!

Аккуратно дотронулась до хлеба – он уже достаточно остыл. Осторожно переложила его на заранее подготовленное блюдо. По его кромке тянулся хоровод очень удивлённых рыб – других блюд у моего “папеньки” в шкафу не обнаружилось.

И чего он так зациклился на рыбной теме, интересно?

Бережно закутала блюдо с хлебом в полотенце. Наскоро умылась, собрала волосы и заколола их, подняв вверх. Побежала в свою спальню.

Там на кровати меня уже дожидалось платье, которое я обнаружила в одном из шкафов в процессе вчерашней уборки. Уж не знаю, то ли Милена навещала своего отца, то ли это принадлежало какой-то его гостье, но оно пришлось очень кстати.

Длинное, простое, с удобным лифом и шнуровкой на талии, приятного тыквенно-оранжевого цвета с белыми вставками. Самое то для пекаря. И надевается легко, без посторонней помощи.

Затянула шнуры, глянула в зеркало и задорно улыбнулась, подмигнув сама себе.

Не скрою, мне очень нравилось вновь ощущать себя молодой. Пусть в том, прежнем, теле меня всё устраивало (ну, разве что спина по утрам ныла), но чувствовать в себе ту самую певучую звонкость юности дорогого стоит.

Сердце наполнилось теплом и радостным откликом. Милене, притаившейся где-то глубоко в подсознании, тоже всё очень понравилось.

“Никогда… не носила… таких платьев… нравится…” – прошелестел в ушах очень слабый девичий голосок.

Я мягко улыбнулась и, поддавшись порыву, мысленно погладила её по плечу. Милая ты моя!

Но тогда вопрос, чьё же это платье, остаётся открытым…

Ладно! Хватит вертеться перед зеркалом, пора поспешить в лавку!

Я схватила блюдо с хлебом и решительным шагом направилась к выходу. Распахнула дверь… и столкнулась нос к носу с пожилой женщиной, в богатом платье, в которой тут же опознала свекровь Милены.

Матильда! Кажется, её звали Матильда!

Из-за её плеча выглядывала незнакомая девица, разодетая в пышные шелка.