Онлайн книга «Через реку»
|
– Известно ли вам лично, что они были там знакомы? – Нет. – Мой коллега уверил нас, что докажет факт их встреч. – Возможность их встреч, – поправил неторопливый низкий голос. – Пусть так. Были у вас, сэр, основания предполагать, что они воспользовались такой возможностью? – Не было. – Встречали вы мистера Крума на Цейлоне или хоть слышали о нём? – Нет. – Когда вам впервые стало известно о существовании этого джентльмена? – В ноябре прошлого года здесь, в Лондоне, я видел, как он выходил из дома, где остановилась моя жена, и я спросил у неё, как его зовут. – Она пыталась это скрыть? – Нет. – И больше вы с этим джентльменом не встречались? – Нет. – Почему вы сочли его именно тем человеком, который может послужить вам предлогом для развода? – Я возражаю против такой постановки вопроса. – Что ж, тогда поставим его по-другому: почему именно этот джентльмен привлёк к себе ваше внимание как возможный соответчик? – Потому что я кое-что слышал о нём на пароходе, с которым возвращался в ноябре из Порт-Саида на Цейлон. Это было то же самое судно, на котором моя жена и соответчик плыли в Англию. – Что же вы слышали? – Что они проводили всё время вместе. – Довольно частое явление в плавании, не так ли? – В пределах благоразумия – да. – Вам это известно по собственному опыту? – Насколько помнится, нет. – Что ещё побудило вас возыметь подозрения? – Стюардесса сказала мне, что видела, как он выходил из каюты моей жены. – В какое время? Днём или ночью? – Перед самым обедом. – Вам по долгу службы, наверно, не раз приходилось совершать поездки морем? – Да, много раз. – И вы не замечали, что пассажиры частенько заходят друг к другу в каюты? – Замечал. – Это всегда наводило вас на подозрение? – Нет. – Не вправе ли я пойти дальше и заключить, что раньше у вас в таких случаях никогда не возникало подозрений? – Нет, не вправе. – Вы по природе человек подозрительный? – Не нахожу. – Или, что называется, ревнивый? – Не сказал бы. – Намного вы старше вашей жены? – На семнадцать лет. – Тем не менее вы не в таких годах, чтобы не знать, как непринуждённо и почти не считаясь с разницей полов держатся друг с другом молодые люди и женщины наших дней? – Если вас интересует мой возраст, то мне сорок один. – То есть практически вы принадлежите к послевоенному поколению? – Я воевал. – Тогда вам, вероятно, известно, что многое, считавшееся до войны подозрительным, давно уже не рассматривается как таковое? – Мне известно, что теперь ко всему относятся легко и просто. – Благодарю вас. Скажите, случалось ли вам подозревать в чем-нибудь вашу жену до того, как она покинула вас? Динни подняла глаза. – Не случалось. – И тем не менее такого ничтожного обстоятельства, как то, что соответчик вышел из её каюты, оказалось достаточно, чтобы вы установили за ней наблюдение? – Да. Кроме того, они всё время на пароходе проводили вместе, и я своими глазами видел, как он выходил в Лондоне из дома, где она остановилась. – Говорили вы ей, будучи в Лондоне, что, если она не вернётся к вам, все последствия лягут на неё? – Едва ли я мог употребить подобные выражения. – А какие же вы употребили? – Я сказал ей, что она имеет несчастье быть моей женой и поэтому не может вечно оставаться соломенной вдовою. – Тоже не слишком изящный оборот, правда? – Допускаю. – Итак, вы стремились воспользоваться любым предлогом и любым её знакомством, чтобы освободиться от неё? – Нет, я стремился вернуть её. – Невзирая на ваши подозрения? – В Лондоне у меня ещё не было подозрений. – Остаётся предположить, что вы дурно обращались с ней и намеревались освободиться от брачного союза, унижавшего вашу гордость. Неторопливый низкий голос вставил: – Протестую, милорд. – Милорд, поскольку истец признал… – Согласен, мистер Инстон, но кто из мужей не совершает поступков, за которые потом хочется извиниться? – Как угодно вашей милости… Во всяком случае, вы распорядились установить наблюдение за вашей женой. Когда именно? – Как только вернулся на Цейлон. – Сразу же? – Почти. – Это не свидетельствует о горячем желании вернуть её. Не правда ли? – После того что мне рассказали на пароходе, мои намерения решительно изменились. – Ах, на пароходе. А ведь выслушивать сплетни о своей жене не очень красиво. Вы не находите? – Нахожу. Но она отказалась вернуться, и я должен был внести ясность в положение вещей. – Всего спустя два месяца после её ухода от вас! – Прошло уже больше двух месяцев. – Но меньше трёх. Мне кажется, вы просто вынудили её покинуть вас, а затем использовали первую же возможность застраховать себя от её возвращения. – Неправда. – Хорошо, допускаю. Скажите, вы обратились в сыскное агентство до отъезда из Англии на Цейлон? – Нет. – Вы можете подтвердить это под присягой? – Да. – Как же вы вошли с ним в контакт? – Я поручил сделать это моим поверенным. – О, так, значит, до отъезда вы беседовали с вашими поверенными? – Да. – Невзирая на то, что у вас ещё не было подозрений? – Когда человек уезжает так далеко, он должен побеседовать со своими поверенными. Это естественно. – Вы беседовали с ними о вашей жене? – И о ней и о других делах. – Что же вы сказали им о вашей жене? Динни опять подняла глаза. Ей было всё омерзительнее видеть, как травят человека, пусть даже её противника. – По-моему, я сказал только, что она остаётся здесь у своих родителей. |