Книга Между кадрами, страница 25 – Вэнди Джинджелл

Но улыбку сдержать я так и не смогла:

— Хочешь чаю?

— Не сейчас, пожалуй, — ответил он и старательно «не посмотрел» на Зеро.

— Чай и кофе, Пэт, — скомандовал Зеро.

— Извини, — сказала я Атиласу, — кажется тут ты сам за себя.

На этот раз встряла не я. Когда вошла на кухню, Джин Ён победоносно уносил последнюю упаковку печенья. Оставалось лишь ойкнуть в его удаляющуюся спину.

Когда я вышла в гостиную, в воздухе ещё ощущался лёд, но Зеро снова ушёл по делам, а Атилас, как обычно, медитативно улыбался потолку.

— Вот ты где, Пэт, — проговорил он, — а я всё думал, когда же ты придёшь.

— Извини, — сказала я и взяла кофе Зеро. Было ваше — стало наше. — Не думала, что тебе так достанется.

— Неприятности — лишь неизбежность бытия, — невозмутимо ответил Атилас. — Так о чём мы говорили до того, как к нам присоединился мой господин?

— Ты про эрлингов рассказывал.

Атилас слегка звякнул ложечкой о блюдце.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Может и нет. Но так как ты не рассказываешь о расследовании, то тогда я хочу знать, кто такие эрлинги, почему меч называется мечом Эрлинга, и почему Джин Ёну запрещено к нему прикасаться.

— Фей не столько раздражает то, что Джин Ён прикасается к мечу, сколько сам факт его существования.

Я только собиралась брякнуть, что и сама не в восторге от Джин Ёна и даже рот раскрыла, но вдруг поняла, что золотого оскорблял не Джин Ён, а существование его вида в целом.

— Капец, да вы ксенофобы.

— Я бы предпочёл, Пэт, чтобы ты не смешивала меня с фейри, которые посещали нас накануне, — сказал Атилас. Хоть говорил он спокойно, расслабленно, но в его словах чувствовалось раздражение. — Джин Ён неприятен мне чертами его характера и тем, сколько неудобств он приносит. Происхождение тут ни при чём.

— Оу, — сказала я (и не поспоришь, ведь сама так думаю). — Погоди, а вот на людей ты прям сверху-вниз смотришь!

— Люди, — с едва различимой нежностью проговорил он, от чего я так офигела, что аж осела, — такие нежные создания. Так часто умирают. Полны слабостей и будто бы просят, чтобы их использовали. Уступают нам практически во всём.

— Практически, а? — ошалело спросила я. — Офигеть, конечно, взгляды у тебя!

Надо было в его чай слабительного добавить.

— Пэт, — сказал Атилас, и возле его глаз опять появились задорные морщинки, — воистину, не рекомендую совершать манипуляции с моим чаем.

— Так вот эрлинги, — я постаралась не кашлянуть, — ты говорил, что они особый сорт людей.

Атилас хлебнул чаю, и хоть он не улыбался, глаза его светились весельем:

— Не обязательно.

— Ну, что они люди хотя бы частично.

На этот раз он кивнул:

— Воистину. Правила гласят, что у эрлинга должна быть и человеческая кровь.

Я не сдержалась и гоготнула.

— Да, знал, что тебя это развеселит. Уверяю, иронию я понимаю.

— Погоди, — сказала я, — Зеро говорил, что эрлинги — это феи или смесь фей и представителей других рас, но с долей крови правильных фей. Разве это не значит, что существо без примеси человеческой крови может быть эрлингом?

— Феи не любят признавать кровосмешение, — ответил Атилас, — но уверяю: даже в жилах самого чистокровного фейри есть капелька человеческой крови.

Я ухмыльнулась:

— Ох, блин, поди так мучительно это сознавать!

— Немного. О, Пэт, хоть наша беседа крайне увлекательна, спешу заметить: у меня есть для тебя задание.