Книга Между стенами, страница 77 – Вэнди Джинджелл

— Формально, только те, кто рождён эрлингами, могли принять участие в испытаниях, — сказал Зеро. — И раз уж я ещё не появился на свет, они никак не могли знать, что я в скором времени им стану. Но несмотря на это, мой отец предпринял шаги, чтобы убедить корону в своей преданности.

— Да, — сказала я, думая о том единственном разе, когда я говорила с отцом Зеро и меня слегка перекосило. — Но, встретив твоего отца, у меня возникла мысль, что он как-то причастен к твоему убийству, но ты не мёртв. Ты ведь не умер, да?

Он издал очень короткий смешок.

— Говорят, количество энергии, необходимое для поддержания взаимодействия мёртвого человека с окружающим миром, равно жизненным силам двух или более человек. Предполагаю, в моём случае потребовалось бы значительно больше. Я не мёртв.

— Лады, тогда так твой отец сделал так, чтобы убедить короля, мол, всё хорошо, чтобы оставить тебя в живых, когда тот убивал всех остальных детей частично людей. Что он сделал?

— Как только король укрепит своё правление против всех остальных претендентов, никто не может оспорить его.

Я нахмурилась, пытаясь понять, как так получилось.

— Ну и сколько для этого нужно времени? — спросила я. — Непохоже, чтобы кто-то мог помешать чьему-либо ребёнку появиться на свет в течение того времени, пока он укрепляет власть — ты ведь не можешь помешать чьему-то ребёнку появиться на свет, не?

— Чтобы король утвердил своё правление, двадцать лет должны пройти без испытаний.

— Ни фига не понимаю, потому что в таком случае это бы означало, что ему пришлось мешать тебе родиться в течение двадцати лет, или убить тебя. Ты сказал, что не мёртв, поэтому…

— Именно, — кратко сказал он. — Мой отец временно остановил беременность моей матери путём приостановления её жизнедеятельности.

Я установилась на него, мне поплохело.

— Он просто… усыпил её на двадцать лет?

— Это было бы милосердно, — сказал Зеро. — Нет. Он погрузил её тело в своего рода стазис, но её разум не спал; это было необходимо, чтобы сохранить… чтобы всё функционировало. Чтобы сохранить мне жизнь. Она бодрствовала двадцать лет, беременная, не способная пошевелиться. Думаю… я думаю, именно поэтому я и запомнил её голос. Помню, как она разговаривала со мной с тех пор, как я научился видеть. К тому моменту, как я подрос достаточно, чтобы запомнить её как следует, она умерла.

— Атилас сказал, — сказала я, еле дыша, — Атилас сказал, что убил своих родителей. Такое часто происходит в ваших краях? Всё родители фейри такие?

— Спрашивай, что действительно хочешь знать, — сказал Зеро, но он не отодвинулся от меня.

— Не хотел ли ты убить его? Своего отца. Я бы… наверно, я бы хотела. Не знаю.

— Я быстро освоился, — сказал он с расстановкой, — что я хотел сделать и что мне было по силам сделать — разные вещи.

— Атилас сказал что-то похожее, — сказала я, одновременно обрадованная и встревоженная, когда осознала, что мы уже подходим к входной двери моего дома. Последнее убийство произошло под носом.

— Мы с Атиласом вместе многому научились, — сказал Зеро, оставляя свои ботинки у двери.

На нём было гораздо меньше крови, чем на Джин Ёне, даже после того, как он сбросил чары. На его ботинках все ещё было достаточно крови, чтобы пришлось прибираться в прихожей, и я была благодарна ему за заботу.