Книга Между друзьями, страница 91 – Вэнди Джинджелл

Зеро, который знал правду об этом на собственном опыте, но был достаточно упрям, чтобы думать, что если бы он управлял делами, то управлял бы ими по-другому — более доброжелательно, благодаря тому, чему он научился, общаясь со своей племянницей, хотя и с достаточно сильной рукой, — упорствовал.

— Ты же не можешь думать, что хороший хозяин, управляющий поместьем, — это то же самое, что плохой.

— Между хорошим и плохим хозяином проходит всего несколько лет и возникает несколько разногласий, когда дело доходит до управления поместьем в соответствии с пожеланиями одного человека, без оглядки на остальных членов семьи.

— Значит, ты считаешь, что власть всегда развращает?

— Если вам это неприятно, можем сказать, что это поощряет эгоизм, — сказала Паломена. — В конце концов, если вы хозяин в доме, у вас есть право распоряжаться всем так, как вы этого хотите. И если кто-то будет сопротивляться, у вас есть возможность сделать его жизнь очень неудобной, даже если вы делаете это неосознанно — вся система работает на вас, и вам не нужно об этом задумываться. И через некоторое время становится обидно, когда люди не признают вашу силу, поэтому вы убеждаетесь, что они должны это сделать. И тогда вы цепляетесь за это признание из-за всё меньших и меньших мелочей.

— Дело не в контроле, — сказал Зеро, беря наугад клинок. Он обнаружил, что уже заточил его, и отложил в сторону с некоторым недоумением. Дело никогда не было связано с контролем. Оно всегда было связано с сохранением вещей в безопасности. Особенно маленьких, хрупких созданий, которые, казалось, не могли защитить себя сами. — Речь идёт о служении обитателям поместья и о том, чтобы иметь возможность обеспечить их безопасность.

— Если бы речь шла о службе, владельцы поместий были бы рады служить и без неё, — сказала Паломена. — Вместо того, чтобы настаивать на признании. Знаете ли вы, что поместья, где каждому предоставляется доля имущества и место в нём, как известно…

— Поместьями должен управлять один человек, если мы не хотим, чтобы они развалились, — сказал Зеро. Он сказал это с такой категоричностью, что невольно ожидал, что это положит конец разговору.

— Думаю, нам придётся согласиться или не согласиться по этому поводу, — сказала Паломена, и в конце её предложения воцарилось очень долгое молчание, которое Зеро потребовалось слишком много времени, чтобы заполнить тем, что должно было быть в этом месте.

— Ты забыла сказать «сэр», — сказал он. Он подумал и добавил: — Вообще-то, ты забывала об этом за последние десять минут.

— Прошу прощения, сэр, — сказала она.

Зеро испытал момент глубокого разочарования. Он не был уверен, что ожидал услышать от неё, но точно не это. Он взялся за свободный конец ремня и начал доводить до конца другой, уже заточенный клинок, злясь на себя за то, что был удивлён и разочарован, и, несмотря на это, всё ещё испытывал разочарование.

Подавив это разочарование и попытавшись усилием воли превратить его в незаинтересованность — и достигнув мрачности, которая, тем не менее, была достаточно близка к тому, чтобы сослужить ту же службу, — Зеро принёс свои собственные извинения.

— Мне жаль, что из-за этого тебе было трудно меня найти, — сказал он.

Это дало бы ей шанс сказать, что это ерунда или совсем не так, сэр, и Зеро обнаружил, что ему очень хочется услышать что-нибудь подобное от Паломены в этот самый момент.