Книга Лучи другого солнца, страница 98 – Лия Джей

Зара довольно хохотнула. Она и сама заметила, что, как только вышла на улицу, будто изменилась. Давящие со всех сторон стены исчезли, открыв глазу бесконечный простор. Кругом были новые виды, новые запахи. Заре не терпелось за это короткое время, на которое их выпустили из корпуса, впитать их все в себя, надышаться свежестью и налюбоваться картинами художницы-осени.

— Порой полезно ненадолго выходить из себя, — со знанием дела сказала Зара. — Помогает не замкнуться в себе.

Алекс кинул рогоз на песок и задумчиво закусил губу.

— Ты здесь такая красивая, — вдруг произнес он.

— Здесь — это как? — спросила Зарина, не переставая улыбаться.

— Осенью.

— Это отвечает на вопрос «когда», — усмехнулась Зара.

— Нет, для меня это «где». Осень как отдельный мир, где все блекнет и высыхает. Где все медленно умирает.

— В любом мире все медленно умирает, — беспечно дернула плечами Зарина. — Но это не повод печалиться.

— Я и не печалюсь. Я любуюсь. В увяданье есть своя тихая прелесть. В золоте и меди листьев, в багрянце калины, в ртутно-сизом налете водной глади, — он окинул взглядом лес, наползающий на берег реки, и задумчиво добавил: — Прелесть есть даже в журавле в небе.

— Конечно, — согласилась Зара. — Но я все еще не понимаю, почему «здесь».

— Потому что здесь, в осени, все тихое, спящее, спокойное. И это отлично тебя оттеняет, — он оторвал взгляд от макушек деревьев и перевел его не девушку. — В осени ты становишься еще ярче.

— А чего ты еще ожидал от девушки с сиреневыми волосами и желтыми глазами? — не сдержала довольной улыбки она.

— Да не в волосах дело, — улыбнулся парень. — Ты яркая, потому что изнутри светишься.

— Радиоактивная, понятно.

— Да нет же, светлая душой.

Во время разговора парень успел подойти к ней вплотную и теперь касался рукою ее волос. Зарина выжидательно замерла. В ее голове роились, как ей казалось, совершенно неподходящие мысли. Например, о том, что она никогда не думала, в какой глаз смотреть, когда человек находится настолько близко. А еще о том, что другу было бы неплохо побриться. В этом она убедилась, когда тот коснулся губами ее щеки, царапнув подбородком кожу.

Светлая душой? Какая же я светлая? Это ты за белое, а мне нужны все цвета. Я столько всего хочу попробовать в жизни, прочувствовать, понять и сделать, не деля мир на хорошее и плохое. Я хочу избавиться от рамок, в которых тебе так хорошо живется, но в которых мне так тесно. Я хочу быть свободной, Алекс!

— Что, опять перо застряло? — хитро прищурилась девушка.

— Нет, — спокойно ответил парень и, раскрыв перед ней ладонь, пояснил: — Рогоз.

Зарина смахнула липкую пушинку, затем взяла парня за руку, прокрутилась под ней и побежала прочь по тропинке.

— Кто последний, целует на ночь Виктора в макушку, — прокричала она оторопело уставившемуся ей вслед Алексу.

— Ты издеваешься?

— Естественно, — ответила Зара так, что было непонятно, означает ли это «да» или «нет». — Будет сложно. Фонарный столб и тот ниже.

Но последняя фраза до Алекса уже не долетел. Зара была от него слишком далеко.

— Сложно, — пробурчал себе под нос Алекс, передразнивая девушку. — Если с кем и сложно, так это с тобой… Ведешь себя так, будто тебя Адель укусила.

Парень поджал губы и досадливо пнул ногой рогоз. Влажный слой песка рыжей коркой отлетел в сторону, оголяя янтарные песчинки.